Особенно,... 
65 
Опять за индульгенциями? Я выпишу. После расскажу, как одиноко будет ничейной мадам, когда ножки и ручки утратят былое, а дум, как жить дальше, и не ночевало в пустой голове, набитой лёгкими расхожими цитатками.
Короче — я за блядство, девушки. Только за осмысленное, разумное и прагматичное. И только не говорите мне о великой любви. Потому что нет её у вас. Есть плюс/минус страсть. Есть плюс/минус приятный формат мужика и плюс/минус бабки. Есть такая работа, девочки, себя продавать. Не лучше и не хуже любой другой работы. Только запомните — и там вламывать надо.
О женской мудрости
Девушки от двадцати до сорока с лишком пишут об отношениях. Девушки спрашивают себя и пространство: «Влюбляться или не влюбляться?» Вот в чём их, девушек, вопрос. Мне, женщине глубоко замужней, всё это крайне удивительно. Как может порядочная девушка от двадцати и до сорока с безлимитным лишком маяться такой странностью? Я, глубоко и давно замужняя, счастливая, как это ни удивительно, последние пятнадцать лет в браке с одним и тем же мужчиной женщина, отлично знаю ответ на этот вопрос. Потому мне ужасно гадки эти вопросительные инсинуации. Потому мне омерзительны эти глупости от молодых и красивых девушек. Мне стыдно за них и страшно за всех. Только окончательно погрязшая в пластиковом пакете выхухоль не понимает, что любить можно тысячи раз. Но любить — только один. Кажется, это из купринского апокрифа…
Влюбляться надо ежедневно. Не то сдохнешь. Задохнёшься.
Знаете, чем неповторима была Суламифь? Влюблённостью.
Догадываетесь, чем омерзительна была царица Савская? Любовью и мудростью.
Я недавно термоядерно кокетничала через окошко автомобильчика с парнем из джипика. У меня играл «Пикник». И у него играл «Пикник». Два динозавра встретились в воскрешённом мезозое…
Мы перемигнулись, и я подпела:
— Мой телефон ноль-но-о-оль…
— Тот, кто видел меня в эти дни, сказал бы, что я — молоде-е-ец… — тут же подхватил парень лет сорока с лишком.
Влюбляйтесь, девушки от и до. Только перестаньте корчить из себя цариц Савских. Затрахали вы потому что своей типа «мудростью», своей типа «хитростью» и своей типа «индустриальной красотой».
Принципиальные и беспринципные
В далёком-далёком голубом, как небеса Средней Полосы, и розовом, как Одесский закат, отрочестве у меня было две приятельницы. Или даже можно сказать — подруги. Девочка А и девочка Б.
У девочки А, моей одногодки, были принципы. Она всегда была вся в накрахмаленном белом, на сплетни об общих знакомых не велась (а о чём ещё, извините, разговаривать в женском кругу?), презрительно поджимая губы, «гадости» (весьма достоверные) о своих ухажерах не слушала, выгоняя любую и любого, кто посмел, вон. Вон! Вон!!! С девочкой А можно было разговаривать только о достижениях микробиологии и феминизма, о творчестве Ремарка (обсуждение личной жизни даже Ремарка нещадно пресекалось) и о реставрации Одесского оперного. Согласитесь, сколько ни говори о Ремарке и оперном, сколь неисчерпаемо творчество первого и реставрация последнего, рано или поздно надоест.
С девочкой А я однажды поссорилась. Я была голуба, розова (см. первый абзац этого очерка) и соответственно глупа. И вот когда девочка А укатила в заграницы, ко мне явился её «хахаль», да не просто хахаль, а практически официальный жених с предложением сами понимаете чего. Сеновала. Он был незамысловато прям и по-самцовому однозначен. Он не сидел кокетливо на стуле и не делал глубокомысленных намеков, томно воздыхая и неся мне в уши стихи о любви. Он предложил выпить, позаниматься сексом и сходить на пляж после. Я, хоть и никогда не страдала таким «синдромом д'Артаньяна», как девочка А, и могла сплетничать и обсуждать общих знакомых в их отсутствие, была возмущена до глубины своей девичьей души, хотя, если честно, «чисто внешне», как принято говорить, парень мне нравился. «Любимый цвет, любимый размер», чемпион чего-то там по какой-то там версии в какой-то там не то греко-римской, не то классической борьбе (может, это одно и то же, я слаба в борьбе). Он был молод и соответственно пока ещё не разжирел. Высокий, мощный, со всей положенной мускулатурой, да и морда у него была то, что надо. Но то ли моя обычная беспринципность перестала страдать бессонницей, то ли меня смутила лобовая атака, то ли именно в тот конкретный период я в очередной раз решила поцелуя без любви не давать — не помню. Помню, его предложение возмутило меня до глубин невменяемости, и я так заорала: «Вон!!!», что он унёсся, теряя вьетнамки, хотя справиться такому лосю с моими тогдашними сорока семью кг живого веса ничего не стоило. Но я зачем-то пошла дальше и рассказала девочке А об этом забавном происшествии. Она попросила меня не выдумывать гадости о её парне, и мы с ней разошлись, как в море корабли.
65 
