Особенно,... 
75 
— Это мое дело, так как она только что стала моим деловым партнером. А перед этим мы стали партнерами и в деле другого рода, и это мое дело, потому что она мне очень нравится, и она влюблена в тебя. Это говорит об удивительном отсутствии вкуса, но, тем не менее, это так.
Чувство вины змейкой зашевелилось в его животе.
— Я не виноват, если она думает, что влюблена в меня.
— Я не сказала «думает». Она не идиотка, за исключением паршивого вкуса, когда дело касается мужчин. Она знает себя, свой разум и сердце. И если ты не принял в расчет ее чувства, прежде чем расстегнуть ширинку…
— Ради Бога, пощади. — Он сел, уронив голову на руки. — Она не захотела меня слушать. И это она расстегивала.
— А ты был просто невинным свидетелем.
— Да не пили ты меня по этому поводу. Я черт знает сколько времени провел за самобичеванием, но дело сделано. И я понятия не имею, что делать дальше.
Она села на стол и наклонилась к нему.
— А что ты хочешь делать?
— Не знаю. Она послала мне цветы.
— Прости?
— Она послала мне дюжину красных роз этим утром. С карточкой: «Думай обо мне». Как, черт возьми, я могу не думать о ней?
— Розы? — идея позабавила ее. — Где они?
Он смущенно поежился.
— Ммм. Я поставил их в спальне. Глупо. Эта перемена ролей, это просто неправильно. Это неестественно. Это просто противоречит всем бесчисленным законам мироздания. Мне необходимо, чтобы все стало как прежде. Не знаю как. Просто стало как прежде. Перестань ухмыляться.
— Ты попался.
— Я не попался. И это еще один термин, против которого я возражаю. Кое-кто со степенью по библиотечному делу мог бы подобрать более подходящее слово.
— Она просто создана для тебя. — Она поцеловала его в щеку. — Мои поздравления. Я больше не сержусь на тебя.
— Меня не волнует, на кого ты сердишься. И не важно, кто там для меня создан. Я не создан ни для кого. Я разгильдяй. Я невнимательный и эгоистичный. И мне нравится моя свободная жизнь без обязательств.
— Ты разгильдяй, не вопрос. Но ты не невнимательный и не эгоистичный. Это эта невнимательная и эгоистичная сука Лили вбила тебе в голову. И если ты купился на это, ты просто дурак.
— И что, ты бы пожелала тупого разгильдяя своей новой подружке?
— Может быть. Я люблю тебя, Флинн.
— И я тебя, сестренка. — Он схватил ее за нос. — Но я еще припомню тебе все это, попозже.
— Нет. Скажи: «Я люблю тебя».
— Да ладно тебе.
— Всего три слова, Флинн. Выдави их.
— Я люблю тебя. А теперь уходи.
— Я не закончила.
Он со стоном упал обратно на диван.
— Мы тут вздремнуть пытаемся, для нашего психического здоровья.
— Она никогда не любила тебя, Флинн. Ей нравилось то, кем ты был в Долине. Ей нравилось, когда ее видели с тобой, и ей нравилось пудрить тебе мозги. Может, ты и дурак, но в некоторых областях ты проявляешь не слабую смекалку. Она использовала тебя.
— И от этого мне должно полегчать? Знать, что я попросту позволил себя использовать?
— Это должно помочь тебе перестать винить себя за то, что произошло с Лили.
— Я не виню себя. Я ненавижу женщин. — Он обнажил зубы в злобной улыбке. — Я всего лишь хочу трахать их. Теперь ты уйдешь?
— У тебя дюжина красных роз в спальне.
— О, черт.
— Попался, — повторила она и ткнула пальцем ему в живот.
Он принял сестринский тычок как мужчина.
— Позволь спросить кое-что. Кому-нибудь вообще нравилась Лили?
— Нет.
Он со свистом выдохнул, устремив взгляд в потолок.
— Просто проверял.
Стук в дверь заставил его выругаться, а ее подскочить.
— Я открою. — Объявила она. — Может, это еще цветы.
Ухмыляясь, она открыла дверь. Уже в следующий момент она выругалась, причем так грязно и замысловато, как Флинну и не снилось.
— Привет, Стретч.[15] Как не стыдно.
Джордан Хоук, красивый как дьявол, а по мнению Даны, как дьявол в квадрате, подмигнул ей и неторопливым шагом вернулся в ее жизнь.
На одно короткое, безрассудное мгновение она задумалась, не подставить ли ему подножку. Вместо этого она схватила его за руку, вообразив что скручивает ее, как в мультяшной драке.
— Эй. Никто не приглашал тебя войти.
— Ты сейчас живешь здесь? — Он переместил свое тело медленным, непринужденным движением. Он всегда был в движении. Ростом в шесть футов и три дюйма, он на целых пять дюймов возвышался над ней. Когда-то она находила это возбуждающим, теперь это просто раздражало.
75 
