Особенно,... 
43 
Бранскомб снова замолчал, ожидая ответа маркиза, но тот лишь кивнул в знак согласия и отпил глоток шампанского из своего бокала.
— Не так уж просто найти именно то, что вам нужно, — продолжал граф, — но я думаю, что есть молодая женщина, о которой я со всей искренностью могу сказать, что она отвечает всем моим требованиям, и эта женщина, Олчестер, — ваша подопечная, Мирабел Честер.
Маркизу удалось изобразить неподдельное изумление.
— Мирабел! — воскликнул он. — Но ведь она еще не представлена королеве.
— Я слышал, что ей уже исполнилось восемнадцать, — заметил Бранскомб, — Это действительно так, но я не собирался выдавать ее замуж сразу же по приезде в Англию!
— Не вижу причины медлить.
Маркиз поставил на столик свой бокал.
— Воистину вам, Бранскомб, удалось застать меня врасплох. Как опекун Мирабел я вижу, какие преимущества имеет для нее союз с вами, но вижу также, что этот союз выгоден и вам.
Сказанного было вполне достаточно, чтобы в глазах Бранскомба вспыхнул огонек алчности и голос его зазвучал слишком уж ровно, чтобы показаться естественным:
— Полагаю, она унаследовала огромное состояние.
— Просто невероятное! Оно уже выражается астрономической цифрой и продолжает расти.
— Итак, я считаю, что получил ваше разрешение, — произнес Бранскомб явно, торжествующим тоном, — начать ухаживать за вашей подопечной и просить ее руки?
— Я, конечно, не могу отвергнуть подобное предложение, — произнес маркиз официальным тоном, — но есть одно условие.
— Условие?
— Поскольку тот, кто женится на Мирабел, с момента свадьбы будет распоряжаться всем ее состоянием, я хочу, чтобы моя подопечная получила от своего жениха значительную сумму, которая принадлежала бы исключительно ей и обеспечивала ей безбедное существование.
Произнося эту фразу, маркиз подумал, что он, по сути, не сказал ни слова лжи, ловко жонглируя словами «Мирабел» и «моя подопечная».
Бранскомб с недоумением воззрился на него.
— Но зачем?
— Я хочу, чтобы моя подопечная не чувствовала себя зависимой от мужа.
— Уверяю вас, что я весьма щедр.
— Всем нам известны случаи, когда богатые наследницы не могли получить ни пенса из своего состояния, потому что после свадьбы оно, по закону, становилось собственностью мужа.
— Как я уже сказал, моя щедрость известна, — похвастался Бранскомб.
— Я всего лишь охраняю интересы моей подопечной.
После небольшой паузы Бранскомб спросил:
— Какую сумму я должен записать на нее?
— Поскольку состояние Мирабел так велико, я полагаю, что моя подопечная в день свадьбы должна получить капитал, способный обеспечить ей доход в тысячу фунтов в год!
— Это невозможно! — резко произнес Бранскомб.
— Невозможно? — переспросил маркиз.
— Я не предполагал, что вы выдвинете такое странное требование, но, поскольку вы сделали это, я вынужден поставить вас в известность, разумеется, строго конфиденциально, что мне будет очень трудно, если не совершенно невозможно, выполнить ваше требование.
— Мне это кажется невероятным, — ответил маркиз.
Бранскомб подошел к столу, где в серебряном ведерке со льдом стояла бутылка шампанского, и, не спрашивая позволения, снова наполнил свой бокал.
— Я буду с вами откровенен, Олчестер, — сказал он, сделав глоток шампанского, — и расскажу вам нечто, что известно очень немногим, но что ставит меня в весьма затруднительное положение.
Маркиз ждал продолжения, отметив про себя, что в этой ситуации есть что-то, чего он не ожидал.
— Мой дед был человеком богатым, но весьма экстравагантным, — начал Бранскомб. — К тому же у него была большая семья, всех членов которой он, по мнению моего отца, его старшего сына, содержал на широкую ногу.
Маркиз слегка улыбнулся, зная, что, традиционно, в аристократических семьях старший сын получал все, что принадлежало отцу, а младшие в семье были весьма и весьма стеснены в средствах.
— Кроме того, — продолжал Бранскомб, — мой дед очень гордился древностью нашего рода, и вы, конечно же, понимаете, что, когда князь Фридрих Мильдерштайнский сделал предложение его младшей дочери, дед был весьма польщен.
Маркиз удивленно приподнял бровь.
— Я знаком с князем Фридрихом, но понятия не имел, что его жена приходится вам теткой.
— В том-то и дело, что нет, — ответил граф с горечью, — и именно в этом причина всех моих бед.
По его тону маркиз понял, что Бранскомб не любит, когда его перебивают.
43 
