Особенно,... 
44 
— Брачное соглашение было заключено, и, поскольку дед не сомневался, что князь рассчитывает на огромное приданое, он повел себя самым, на мой взгляд, предосудительным образом.
— Что же он сделал? — спросил маркиз, в глубине души уверенный, что знает ответ.
— Он отписал моей тетке крупную сумму, и, в силу некоторых причин, я не мог помешать этому до самого кануна ее свадьбы.
Маркиз не прерывая внимательно слушал, и Бранскомб, выдержав паузу с мастерством, которое сделало бы честь драматическому актеру, произнес:
— А затем она исчезла!
— Исчезла?
— Исчезла в ночь перед свадьбой! Но все ее вещи остались в комнате, и я решил, да и до сих пор так думаю, что это была нечестная игра. Ее, очевидно, убили!
— Но вы не смогли это доказать?
— Как мы могли это доказать, раз ее тело так и не было найдено? — резко спросил граф.
— И это значит, — медленно произнес маркиз, — что вы не можете воспользоваться теми деньгами, которые оставил ей ваш дед.
— Именно так. В конце концов суд сообщил мне, что я не могу рассчитывать на них, пока не пройдет двадцать пять лет. Я уверен, что тогда суд наконец признает ее мертвой и эти деньги вернутся ко мне.
— Сколько же вам осталось ждать?
— Еще пять лет или около того.
Губы маркиза плотно сжались, и Уоллингхем, будь он в эту минуту в гостиной, подумал бы, что лицо его друга искажено жестокой усмешкой.
— Бранскомб, я понимаю ваши затруднения, — заговорил Олчестер, — но и вы должны понять, что в свете этих печальных обстоятельств я не могу дать согласия на ваш брак с моей подопечной.
— Вы можете отказать мне? — Голос Бранскомба дрожал от возмущения.
— Боюсь, что так. Если только вы не соберете достаточно денег, чтобы дать моей подопечной необходимую независимость.
Маркиз слегка усмехнулся:
— Не так уж трудно будет достать любую сумму в ожидании такого наследства.
Бранскомб прохаживался перед камином, прихлебывая шампанское из вновь наполненного бокала.
Олчестер молча ждал. Наконец Бранскомб сказал:
— Удовлетворит ли вас, если ваша подопечная будет иметь пятьсот фунтов в год?
— Может, остановимся на семистах пятидесяти? — предложил маркиз. — После того как наши лошади выиграли дерби в мертвом гите, мы должны бы прийти к дружескому соглашению, когда ставки неизмеримо ниже!
Бранскомб на минуту задумался, затем ответил:
— Хорошо, но вы, Олчестер, вынудили меня заключить сделку менее выгодную, чем я ожидал.
— Я думал не о вас, а о моей подопечной. Полагаю, вы хотели бы ее увидеть?
— Конечно. И мне хотелось бы не откладывать свадьбу надолго. Я уверен, что это весьма обрадует королеву, и, кроме того, у меня есть свои причины не слишком медлить с этим.
Маркиз подумал, что эти причины чисто финансового свойства, но не произнес это вслух, а позвонил в колокольчик и, когда появился лакей, сказал:
— Попросите мою подопечную спуститься в гостиную.
— Хорошо, милорд.
Когда дверь за слугой закрылась, Бранскомб сказал:
— Думаю, будет лучше, если я сразу введу Мирабел в лондонское общество как мою супругу, чем если она сначала начнет выезжать, а потом будет объявлено о нашей помолвке.
Маркиз подумал, что Бранскомб нуждается в средствах куда больше, чем стремится показать, и хотя особенно медлить не входило в его собственные планы, сделал вид, что вовсе не собирается сразу идти на уступки.
— Вам не кажется, — спросил он графа, — что ваши родственники очень удивятся, если вы не познакомите их с вашей будущей женой до свадьбы? Да и мои родственники, вероятно, захотят встретиться с вами.
— Не вижу смысла в этих скучных семейных сборищах, — резко возразил Бранскомб. — Нам обоим будет намного удобней, если венчание состоится в вашей домашней часовне. А потом мы поставим светское общество перед свершившимся фактом.
— Что мне во всем этом действительно не нравится, так это свадьба, — ответил маркиз. — Поэтому меня ваш вариант устраивает. Но, с другой стороны, сперва я должен обсудить это с моей подопечной наедине.
При этом маркиз подумал, что, если Бранскомб будет спешить со свадьбой, а Кистна окажется не подготовленной к этому, она может вообще отказаться участвовать в этой затее и погубить весь замысел.
Бранскомб не успел ответить, двери отворились, и в гостиную вошла Кистна.
Выглядела она прелестно, но маркиз видел, как девушка испугана.
На ней было зеленое платье, искусно сшитое по последней моде и безумно дорогое. Ее волосы уложили в затейливую прическу, а в вырезе платья был прикреплен крошечный букетик живых подснежников. Девушка казалась истинным воплощением весны.
44 
