Лёгкий, ненавязчивый романчик 
59 
«Шлемазл... — с разными интонациями повторял Шура. — Шлемазл!.. Нет, в этом что-то есть... Ты слышишь, Мартынчик? Шлемазл — и этим все сказано!..»
Одним глазом я следил за этим вонючим Рэксом, чтобы он меня сдуру не цапнул, а вторым поглядывал на Водилу и видел, что наш грузовик уже прочно стоит на новом колесе, простреленное валяется рядом, а Водила убирает инструмент в железный ящик с ручками. Я решил сделать последнюю попытку.
— Послушай, шлемазл! — сказал я этому Рэксу. — У тебя хоть с твоим Шефом есть Контакт?
— Какой еще «контакт»?
— Телепатический, — терпеливо объяснил я.
— А что это такое?
— Ну, он тебя понимает?
— Нам достаточно того, что я Его понимаю. Он приказывает, я делаю. А больше нам ничего не положено.
— Но ты можешь рассказать Ему все, что я тебе говорил? — продолжал допытываться я.
— Стану я Ему забивать голову всякими Кошачьими бреднями!
Вот тут я унизился до того, что не вмазал ему по рылу за такую в высшей степени оскорбительную фразу, а покорно попросил еще раз:
— Может быть, ему это не покажется такими уж бреднями. Попробуй, Рэксик, а?..
— Какой я тебе еще «Рэксик»?! Ты как разговариваешь с полицией?! — вдруг зарычал этот болван и рванулся ко мне.
Я с ходу врезал ему пару раз по харе когтями и мгновенно очутился на крыше кабины.
— Эй, Кыся! Ты чего собачку обижаешь? — крикнул мне Водила.
Впервые в жизни мне дико захотелось выругаться страшным Человеческим матом! И чем грязнее — тем лучше... Мне захотелось выплеснуть на голову этой тупой полицейской Псине поток всех возможных и невозможных людских матерных Слов в самых чудовищных и тошнотворных комбинациях, которые я когда-либо слышал у нас в России!
Но матюги так и застряли у меня в глотке, потому что полицейские сказали всем «Гуте райзе!» — что-то вроде «Счастливого пути!», втащили своего озверевшего болвана Рэкса в машину и уехали. А мы с Водилой остались нос к носу с Лысым и Аликом.
Вот когда я понял, что нам с Водилой надеяться не на кого! Если мы не спасем себя сами, нас никто не спасет. Тем более что в руке у Алика снова появился его большой пистолет...
Неожиданно в моей голове вдруг возник негромкий голос Водилы: «Не психуй, Кыся. Не дергайся. Как нибудь выгребемся. Ты там сверху приглядывай за Аликом. Вдруг он стрелять захочет...»
Вслух же Водила сказал:
— Ну что, будем перегружать вашу пачку?
— Вот это молодец! — восхитился Алик. — А я уж думал, что мне тебя придется снова уговаривать.
И Алик выразительно помахал пистолетом.
— Пять штук на дороге не валяются. А если потом еще с каждого рейса так же... Как говорит мой Кыся — чего мне хвост задирать и зубы скалить? — ухмыльнулся Водила.
— Ах, у тебя еще и Кот говорящий?! Ну, ты грандиозный мужик!
Алик был удивительно артистичен! Он все время во что-то играл. В «милую мальчишескую беспечность» и «хорошее настроение» с дорожной полицией, в «восхищение» моим Водилой, в «простоту» и «рубаху-парня», в «располагающую открытость». Играл широко, легко, без пережима, целиком отдаваясь только что сочиненному образу...
Однако с Лысым он был строг и неумолим. Но это тоже была своего рода игра — этакий маленький спектакль в расчете на трусливого и неумного зрителя.
Иногда он терял над собой контроль — всего лишь на секунду, и глаза его становились жесткими, слишком явно оценивающими каждое чужое движение, каждое слово, каждую интонацию. И я видел, что выстрелить он был готов в любое мгновение.
Ах, если бы он мог сам перегрузить эту дурацкую «фанерную» пачку с кокаином в сто семьдесят кило весом в свою «тойоту»! Он бы просто немедля, по выражению Бармена, «отправил бы гулять по небу» и Лысого, и моего Водилу. В таком деле лишние люди никому не нужны. Это мне еще по дороге Водила объяснил...
Я мотался по крыше кабины и по верху фургона, стараясь все время находиться над Аликом и его страшненьким пистолетом. Волей-неволей я пытался настроиться на ЕГО волну, чтобы попробовать хоть как-то предупредить грядущие события. Мысленно я призывал на помощь все наше Кошачье-Котовое НЕОБЪЯСНИМОЕ— то, что дает нам возможность непонятным образом ПРЕДВИДЕТЬ СЛУЧАЙ.....
В чистом виде я этого так и не смог сделать — он был слишком сильной.личностью для меня! Но внезапно я понял, что зато установил с Аликом какой-то странный, необычный, Односторонний Контакт по принципу «я тебя вижу, а ты меня— нет». То есть я для него оставался закрыт, а он для меня — будто голенький...
59 
