Была там еще и птица ума. По виду она напоминала павлина и была сделана исключительно из бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров. Король сказал, что это сокровище из далекой Индии принадлежало Сахибу Типпо и, после того как англичане завоевали город Серингапатам, столицу южного штата Майсор, в тысяча семьсот девяносто девятом году, тридцать три года назад, птицу водрузили в Виндзорском королевском замке.
Все это было весьма интересно. Наконец прием подошел к концу, гости стали разъезжаться, и после теплого прощания с хозяевами замка лорд Дроксфорд и Карина сели в ландо и отбыли в Лондон.
— Понравилось ли вам в Виндзоре? — спросил граф.
— Не могу выразить словами, — ответила она. — Замок такой величественный! А какие бесценные сокровища! Легко понять восторг короля, после того как он столько лет провел в своем захолустье. Иногда он просто не в состоянии скрыть переполняющие его чувства от перемены обстоятельств.
— Вы произвели на него впечатление, — заметил граф. — Он всегда питал слабость к хорошеньким женщинам.
— Вы полагаете, что я хорошенькая? — спросила Карина, понизив голос.
Он не ответил, а она внимательно посмотрела на его лицо, освещенное неярким светом, падающим от свечи в фонаре, прикрепленном на стенке ландо.
Язычок пламени подрагивал, и она не смогла как следует разглядеть выражение его лица, но, уловив суровый взгляд, быстро добавила:
— Благодарю вас, что вы не очень сердиты на меня из-за Мерлина. Я думала, что это приведет вас в ярость.
— Почему вы ничего мне не сказали?
— Я думала, что вы не позволите мне участвовать в скачках. А Нэт так мечтал об этом. Я не хотела его разочаровывать.
— Очень мило! Стало быть, переживания конюха для вас важнее того, что чувствует муж?
— Я не это имела в виду, — ответила Карина.
— Что касается Мерлина, вы оказались правы, а я ошибся, — сказал граф. — Пока не увидел его в беге, очень сомневался. Снимаю, как говорится, перед вашим чутьем шляпу, Карина.
— Ну вот, теперь вы еще и подтруниваете надо мной. Это всего лишь элементарное везенье! Скажите, вы не будете против, если я еще куплю лошадей на выигранные деньги?
Граф помолчал, а потом сказал:
— Я разрешу вам держать собственных скаковых лошадей в собственной конюшне, если вы этого так хотите, но есть одно условие, на которое вы должны согласиться. В противном случае — я буду непреклонен.
— Скажите какое? — спросила она.
— Вы никогда более не увидитесь с Мерриком.
Она задержала дыхание.
— До сих пор я относился к этому снисходительно, — добавил он, прежде чем она смогла что-то сказать. — Но о ваших отношениях с Мерриком говорят в свете, а я этого терпеть не намерен. Карина, вы должны дать честное слово, и надеюсь, сдержите его, что больше не будет ни прогулок, ни танцев, ни любых других отношений с этим человеком, которого, как вы прекрасно знаете, я вычеркнул навсегда из списка моих знакомых.
— А если я скажу вам, что у меня могут быть и мои собственные знакомые… — начала она говорить.
— Я знал, что вы это скажете, — перебил он ее. — Я жду от вас обещания никогда с ним больше не видеться.
— А если я… не дам… этого обещания?
Возникла пауза.
— Тогда я должен буду принять соответствующие меры, — ответил граф.
В его голосе появилась твердость и непреклонность, но Карина, решив поинтересоваться, что это будут за меры, спросила:
— И что вы… какие это будут меры?
— Я еще не решил, но думаю, нетрудно будет заставить вас повиноваться.
Она ничего не сказала.
— Например, я могу нанять вам компаньонку, — продолжал он. — Она безусловно позаботится о том, чтобы вы вели себя соответствующим образом в мое отсутствие.
— Компаньонку? — вскрикнула Карина. — Говоря иначе, шпионку, которая будет следить за каждым моим шагом?.. Этого вы не сделаете!
— Есть и другой вариант, — сказал граф. — Я отошлю вас в поместье Дроксфорд. Там вам будет одиноко, особенно когда родится… ребенок…
Карина вскрикнула, на лице ее отразился ужас.
— Как вы… смеете… говорить мне это?
Граф посмотрел на нее внимательно.
— Меррик демонстрировал вам свою любовь? — спросил он.
— Что вы хотите… что вы имеете в виду?
— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду. Не утруждайте себя ложью — я его приемчики знаю! Скажите, он вас целовал?