66 
Наконец Карина с облегчением увидела, что миссис Коннот поднялась из-за стола. Дамы вышли из столовой в зал, но двое мужчин так и не смогли подняться.
В зале леди Мейхью сказала Карине:
— Мне кажется, миледи, вы бы с удовольствием отсюда уехали. Я не ожидала, что здесь соберется такое общество.
— Я готова, — ответила Карина, в глубине души надеясь, что она не поступает слишком невежливо, но в то же время думая, что дольше в этой компании она не выдержит.
— Я скажу хозяйке, что мы уезжаем, — сказала леди Мейхью.
Она подошла к хозяйке. Карина пошла за ней следом.
— К сожалению, Айви, леди Дроксфорд и я вынуждены уехать, — сказала она.
— Ничего, дорогая, мы так все и планировали, — к удивлению Карины, миссис Коннот не возразила.
Карина увидела, как леди Мейхью грозно взглянула на миссис Коннот и та растерянно замолчала. Потом они попрощались, и, к радости Карины, леди Мейхью повезла ее домой.
— Простите, что я привезла вас в такое место, где вам было не очень приятно находиться, — сказала леди Мейхью. — Айви Коннот добрая женщина, и молодые люди постоянно напрашиваются к ней в гости. Я ей время от времени об этом говорю, но она меня не слушает.
— Надеюсь, миссис Коннот не сочла меня невежливой, — сказала Карина. — Очень мило было с ее стороны пригласить на ужин незнакомую даму.
— Миссис Коннот сделает для меня все, что угодно, — ответила леди Мейхью. — Да, чуть не забыла. Вы не возражаете, леди Дроксфорд, если я сначала завезу на Парк-стрит один сверток, а потом уже отвезу вас домой? Это ведь совсем рядом и не отнимет много времени.
— Пожалуйста, — ответила Карина.
— Это подарок моей самой близкой подруге, бедняжка страдает артритом. Богатая женщина, но живет одна и часто по целым неделям не видит ни души.
— Как это печально, — вздохнула Карина. — А почему она не найдет себе компаньонку?
— Время от времени они у нее бывают, — рассеянно сказала леди Мейхью, — но в данный момент она живет одна. В огромном доме с ней никого, кроме слуг, и вы можете себе представить, как это ужасно, когда вы больны, а рядом с вами нет друга.
— Да, вы правы, — согласилась Карина. — А что вы везете ей?
— Да всякие мелочи, — ответила леди Мейхью. — Мне все время приходится ломать голову над тем, чем бы ее порадовать. С богатыми так тяжело, у них все есть.
В голосе леди Мейхью послышались завистливые нотки.
— Полагаю, ваша подруга предпочтет подаркам ваше общество, — сказала Карина.
— Вы правы, — согласилась леди Мейхью. — Поэтому я не просто попрошу слугу передать ей подарок, а зайду к ней и покажу свое новое платье. Она так любит красивые вещи. Она часто говорит мне: «Маргарет, мне так приятно видеть тебя такой красивой и разряженной, словно рождественский пудинг».
Карина рассмеялась, а леди Мейхью продолжала:
— Конечно, это шутка, но поскольку сегодня я в одном из своих самых красивых платьев, думаю, ей будет приятно на него взглянуть.
— Я в этом совершенно уверена.
— И вы обязательно должны ей показать свое платье, — сказала леди Мейхью. — Это одно из самых красивых платьев, какие я когда-либо видела. А драгоценности выше всяких похвал! Должно быть, они стоят целое состояние.
И снова в ее голосе Карина почувствовала зависть.
— Я уверена, ваша подруга не захочет видеть незнакомую даму в такой поздний час, — сказала Карина.
— Что вы! Наоборот, да она потом неделю будет вспоминать о вашем визите, — настаивала леди Мейхью.
Карина не хотела заходить, но в то же время ей было неудобно отказаться. Они были уже рядом с домом этой женщины. Она решила, что завтра обязательно спросит графа, почему он захотел, чтобы она познакомилась с такими странными людьми. Ей не верилось, что он считает леди Мейхью действительно знатной дамой. Несмотря на титул, было в ней что-то слишком вульгарное.
Через несколько минут они остановились у внушительного особняка на Парк-стрит.
— Вот мы и приехали! — воскликнула леди Мейхью, — Пойдемте, миледи, доставьте моей закадычной подруге удовольствие. Обещаю, что она будет вам очень признательна за вашу доброту.
Карина вышла из кареты и пошла за леди Мейхью. «Что ж, у подруги все на высшем уровне», — подумала Карина, увидев лакеев в ливреях, великолепную мебель и резную лестницу, ведущую на второй этаж.
— Сюда, пожалуйста, миледи, — сказал дворецкий, провожая их не наверх, а через зал, потом по длинному коридору, ведущему, очевидно, во внутренние покои.
66 
