40 
Осознав это, он вдруг осознал и то, что у него нет ни единого шанса выиграть этот поединок. Против него стоял воин, который как минимум в течение нескольких лет активно упражнялся в использовании этого оружия и судя по манере носить и держать меч, не в фехтовальном зале, а на полях сражений. То же, что он сейчас стоял перед ним, а не гнил в сырой земле, говорило о том, что пользоваться этим оружием он умеет.
«А может, не заморачиваться и положить их всех прямо сейчас? Грохота выстрелов они не испугаются, сомневаюсь, что они в этом отличаются от орков, но на пару секунд опешат, а там, глядишь, их уже и поменьше станет. Тем, что стоят ко мне лицом, мешает стол, другим придется оборачиваться, по-любому секунды четыре, а то и пять у меня будет, а там и мои парни включатся. Ну, и что потом? Перебил ты их. Это, конечно, средневековье, но законы есть и здесь. После этого остается только в разбойники податься, потому что среди нормальных людей тебе жизни уже не дадут. Уйти за границу? Оно, конечно, можно, но только церковь тут больно сильна, а судя по истории Земли, духовных пастырей границы государств никоим образом не останавливали; думаю, что и здесь церковь существует вне зависимости от государства. Значит, святая инквизиция начнет за мной охоту, и любой король сочтет за благо отдать меня им, только бы лишний раз не ссориться. А инквизиция начнет за мной охоту, объявив новым порождением дьявола, способным убивать добрых христиан невиданным доселе оружием, порождающим гром, это к гадалке не ходить. Судя по тому, что здесь церковь проповедует аскетизм и не имеет никаких доходов, кроме пожертвований прихожан, и при этом священники ни под каким предлогом не берут в руки драгоценности, а храмы строятся только исключительно паствой и в своем убранстве не имеют даже серебряных окладов, местные священники — самые настоящие фанатики. Хуже не придумаешь, как только столкнуться с фанатиком. И зачем я только ввязывался? Стоп. По-другому ты не мог, хочешь ты того или нет, но это твои люди и твоя ответственность, а потому ты не можешь позволить помыкать ими всем, кому не лень. Потому что получается, что помыкают тобой. Этого мы уже наелись вдосталь, еще там. Хватит. Завалить их тоже не получается. Не для того я рвался к людям, чтобы прятаться от них по лесам. Остается драться. Боже, прости меня за то, что я не знаю ни одной молитвы, но сейчас остается уповать только на тебя, ведь почему-то ты не допустил, чтобы я погиб от удара молнии, и для чего-то перенес меня сюда. Придется драться на мечах. Ладно, рискнем начать, а там, если что, буду валить из пистолетов. Ну точно, он меня завалит первым же выпадом, это же самый натуральный волчара.»
— Я гляжу, ты уже наложил в штаны, — безошибочно читая метания, нерешительность и страх на лице своего противника, констатировал рыцарь. — Ну что же, я не зверь какой. Ты можешь получить прощение, встань на колени и моли меня простить твою дерзость, в этом случае я, скорее всего, смилостивлюсь, — самодовольно улыбнувшись проговорил он.
— Я бы, может, и согласился с вашим предложением, но дело в том, что мне не раз было плохо, бывало, даже я и обделывался от страха, но вот падать на колени и опускать руки у меня пока не получалось. Когда вы хотите драться?
— Немедленно! Дьявольщина, я хочу покончить с тобой еще до завтрака. Трактирщик, обожди пока накрывать, не то все остынет. Все во двор!
С этими словами рыцарь вышел из трактира, сметая в сторону все, что попадалось у него на пути. Воины поспешили за ним, и совсем скоро в обеденном зале трактира остались только Андрей и его спутники.
— Эндрю, у нас нет времени, так что кратко. Кто он?
— Это сэр Ричард Рэд. Это тот самый рыцарь, который получил цепь и шпоры, лично сразив двадцать два орка, и при этом сумел заполучить их тотемные браслеты.
— Твою мать, — сквозь зубы прошипел Андрей.
— Я пытался тебя предупредить, но все произошло слишком быстро, — виновато пожав плечами, проговорил купец, даже не замечая того, что перешел на «ты», хотя не позволял себе этого даже в орочьих лесах. А это значило только одно — даже в той ситуации он переживал меньше. Андрей сразу же обратил на это внимание, его мозг как-то сам собой отметил это и выложил раскладку. — Может, воспользуешься своим оружием?
— Без вариантов.
— Что?
— Если я сейчас открою стрельбу и перебью всех, у меня будет шанс просто жить, а не прятаться по лесам всю оставшуюся жизнь?
40 
