39 
Невольный стон наслаждения вырвался у нее.
– Все в порядке, осталось совсем недолго. – Успокаивающий голос проник в затуманенный рассудок.
Чуть позже Брендон оторвал оборку от нижней юбки и замотал ранку – не слишком туго, чтобы не нарушить кровообращения, и подложил под повязку льняной валик.
Оказав первую помощь, он опустил юбки Присциллы и поднял девушку мягким рывком, придерживая за талию. Едва держась на ногах от слабости, она обвила рукой его шею.
– Что же теперь будет? – робко спросила Присцилла.
– Это зависит от того, как ты отреагируешь на яд. – Брендон обвел злополучные мескитовые заросли неодобрительным взглядом. – Ты совершенно напрасно побежала, Присцилла. Это заставило твое сердце быстрее биться, ускорило кровообращение, а вместе с тем и всасывание яда. Дьявольщина! Ничего хуже ты и придумать не могла!
– Я не… не знала…
– Вот-вот, именно в этом и состоят два главных твоих недостатка. Ты никогда не думаешь, а к тому же не знаешь ничего о стране, где собираешься жить! У этого Эгана, должно быть, не все дома, если он нашел настолько неподходящую невесту. Да, похоже, ты просто решила покончить с собой!
Он усадил ее в тени дуба и отвернулся.
– Брендон!…
– Что еще?
– У меня кружится голова.
– Главное, не паникуй, – уже гораздо мягче бросил он. – Я сделаю тебе компресс из табачной жвачки. Потерпи, я сейчас вернусь.
– Брендон! Он обернулся.
– Если… если со мной что-нибудь случится… знай: я всей душой благодарна тебе за заботу.
– Ничего с тобой не случится, не говори глупостей. – Он нахмурился. – Уж я позабочусь об этом.
С этими словами Брендон направился к фургону. Погружаясь в дурноту, Присцилла наблюдала, как он роется в седельном мешке.
Привалившись к стволу, она размышляла о том, что его справедливые упреки больно задели ее. Но в словах Брендона не было злости, а слышалась лишь ответственность за нее. Как хорошо, когда ты небезразлична кому-то, когда о тебе заботятся и оберегают тебя…
Вернувшись, Брендон снова завернул юбки до самой талии Присциллы и наложил на ранку примочку из табачной жвачки, укрепив ее все той же длинной оборкой от юбки. Девушка смущенно следила за каждым его движением.
– Придется заночевать здесь. Да и вообще, пока опасность не минует, мы не тронемся в путь. Я помогу тебе раздеться.
– Раздеться?
– Температура уже поднимается, от этого головокружение и слабость. А позже у тебя начнется такой жар, что ты попросту сомлеешь в своем наглухо застегнутом платье.
Отодвинув ее от ствола, он начал расстегивать пуговицы, но Присцилла отстранилась.
– Нет, это невозможно! Что же, мне так и сидеть средь бела дня полуголой в обществе постороннего мужчины?
– Если не ошибаюсь, ты снова нацепила на себя приспособление, глупее которого нет ничего на свете. Я об этом чертовом корсете! Ты должна избавиться от него. К тому же я не посторонний.
Присцилла хотела возразить, но из-за дурноты не могла вымолвить ни слова. Лоб ее покрылся испариной, а во рту пересохло.
– Хорошо, – наконец пролепетала она, – будь по-вашему. Корсет и нижние юбки я сниму, но платье – ни за что.
Брендон коснулся ее лба, горячего и влажного.
– Ладно, – мрачно согласился он, прекрасно зная, что вскоре ей будет все равно, одета она или голая.
Он расстегнул пуговицы, в спешке оторвав несколько, и начал стягивать платье с поникших плеч.
– Нет-нет, – встрепенулась Присцилла, – только ослабьте корсет, а остальное я сделаю сама. – Не в силах поднять руки, она все же попросила: – Отвернитесь!
– Иисусе!
– Не произносите всуе… – Присцилла умолкла, и Брендон быстро повернулся.
Голова ее упала на грудь.
– Разрази гром всех леди на свете!
Однако вопреки своим раздраженным словам ой Брендон встревожено прислушался к неровному дыханию и еще раз осторожно коснулся мокрого лба. Присцилла была в полуобмороке, вызванном воздействием яда.
Поскольку жар быстро усиливался, Брендон понимал, что нужно не мешкая раздеть Присциллу. Он бережно стянул платье, нижнюю юбку, расшитую алыми цветами (вид которой, несмотря на всю серьезность положения, вызвал у него улыбку), и корсет со стальными пластинами – самое ужасающее из всех подобных приспособлений. И для чего так пытать себя изо дня в день? К тому же Присцилла не нуждалась в корсете.
Раздраженный, Брендон отшвырнул проклятое приспособление в кусты, решив раздеть свою подопечную донага. Однако, потянув завязку панталон, он вдруг заколебался. Насколько он понимал, эта девушка скорее умрет, чем предстанет перед ним обнаженной.
39 
