Особенно,... 
42 
Он не желал себя связывать, не желал принадлежать какой бы то ни было женщине.
Он вспомнил, как Келвин Фэйн назвал себя свободным человеком, но это была ложь.
Все они были пленниками.
Эти женщины были твердо намерены держать их в цепях, и он, герцог, был так же связан с Дейзи, как Келвин Фэйн с Сарой.
«Черт возьми! — сказал он про себя. — Человек я или мышь какая-то? Как я мог допустить, чтобы это случилось со мной?»
Герцог взглянул на свои карты и бросил их на стол.
— Я не хочу сегодня играть, — сказал он. — Слишком жарко.
Он резко отодвинул стул и встал.
— Но Элстон! Ведь это… — протестующе воскликнула Дейзи.
Герцог знал, что она скажет, но не стал ее слушать. Он подошел к Келвину Фэйну, со скучающим выражением на лице слушающему Сару Сторр, которая встала из-за игрального стола, чтобы поговорить с ним.
— Не знаю, как ты, Фэйн, — сказал герцог, — а я бы сыграл партию в бильярд. Ты не откажешься составить мне компанию?
— Конечно, — ответил майор. — Вот это прекрасная идея!
— Я хочу, чтобы вы со мною сыграли в бридж, — возразила Сара Сторр.
— У вас уже есть партнеры, — ответил Келвин Фэйн. — И они вас с нетерпением ждут.
Герцог направился к двери, и майор уже собрался за ним последовать, когда Сара ухватила его за рукав.
— Не задерживайся, — сказала она шепотом. Я буду ждать тебя, любимый.
Келвин Фэйн ничего ей не ответил. Он знал, что этой ночью Сара его не увидит.
Глава 6
Герцог крепко спал этой ночью, но рычание его собаки Руфуса, который спал в комнате, разбудило его.
Руфус никогда не тревожил его по ночам, поэтому герцог решил, что, вероятно, наступило утро.
Но, открыв глаза, он увидел, что в комнате еще темно. Было так жарко, что перед тем как лечь, он раздвинул шторы и теперь мог видеть звезды в ночном небе.
Руфус снова угрожающе зарычал.
«Что бы могло его встревожить?»— подумал герцог. Собака подошла к двери и принюхалась.
Теперь герцог был уверен, что в коридоре кто-то есть.
Было маловероятно, чтобы кто-то проходил мимо его спальни, потому, что он занимал анфиладу комнат на втором этаже в главном корпусе дворца, где была еще только одна спальня.
Там помещалась графиня, но она не могла разгуливать в это время ночи или направляться к нему.
Вчера герцог не пришел к ней, как она того ожидала.
Он знал, что она его ждала, как и в предыдущую ночь, но у него не было настроения видеться с ней, и она достаточно опытна в своих отношениях с мужчинами, чтобы догадаться о том, что происходит.
Тем не менее, когда все стали расходиться, Дейзи задержалась.
Они вместе дошли до двери ее спальни.
— Спокойной ночи, Дейзи, — сказал он. — Я рад, что ты сегодня снова выиграла.
— Разве нам обязательно расставаться? — спросила она.
В огне горящих золотых канделябров свечей ее лицо казалось изумительно-прекрасным, и герцог не мог понять, почему он не испытывает ни малейшего желания прикоснуться к ней. Ему даже не хотелось поцеловать ей руку, хотя он чувствовал себя обязанным это сделать.
— Я что-то сегодня устал, — сказал он. Ему было неловко приводить такую банальную причину, тем более, что он знал, что Дейзи ему не поверит.
Герцог поцеловал ей руку, и, когда она попыталась притянуть его к себе, он решительно отстранился.
— Спокойной ночи, Дейзи, — еще раз сказал он. — Уже очень поздно, так что я уверен, что ты быстро заснешь.
Она сделала движение, как бы пытаясь удержать его, но Элстон, не оглядываясь, направился к своим дверям.
А сейчас Руфус продолжал принюхиваться и рычать, а герцог слушал и напряженно ждал.
Было бы верхом неприличия, если бы Дейзи явилась сейчас в его спальню и устроила скандал. Но дверь оставалась закрытой, и никто не пытался войти.
Теперь герцог был уверен, хотя сам не знал почему, что кто-то прошел по коридору.
Неожиданно ему пришло в голову, что это мог быть грабитель.
Во дворце были ночные сторожа, нанятые еще его родителями, но они уже постарели, и герцог подумывал о том, чтобы установить сигнализацию — новое и очень эффективное, как он слышал, средство защиты.
До сих пор в Миере не было необходимости принимать такие меры предосторожности, но последнее время шли разговоры о случаях ограбления богатых поместий, а герцог знал, что находившиеся в его владении сокровища могут оказаться слишком сильным искушением для «коллекционеров», часто пользующихся сомнительными методами для увеличения своих коллекций.
42 
