32 
Кристофер поднялся и хотел забрать собаку, но Беатрис покачала головой:
— Благодарю вас, капитан, но у меня всё под контролем.
При виде Кристофера Альберт бешено завертел хвостом и с лаем рванулся к нему.
— Нет, — строго сказала Беатрис, потянув пса назад и слегка коснувшись его морды. — Твой хозяин в безопасности. Не надо шуметь. Идём. — Она подхватила подушку с канапе с низкой спинкой и положила её в углу.
Кристофер смотрел, как она подводит пса к подушке и снимает поводок. Альберт заскулил и отказался лечь на подушку, но послушно остался в углу.
— Стой здесь, — приказала ему девушка.
К удивлению Кристофера, Альберт не пошевелился. Пёс, которому ничего не стоило пробежать под артиллерийским огнём, буквально ел из рук Беатрис Хатауэй.
— Думаю, он будет хорошо вести себя, — сказала Беатрис, вернувшись к столу, — но лучше, если мы не станем обращать на него внимания. — Она села, положила на колени салфетку и потянулась за чашкой. Затем улыбнулась, заметив выражение лица Кристофера.
— Вольно, капитан, — мягко сказала она. — Чем больше вы расслабитесь, тем спокойнее будет и Альберт.
В последовавший за этим час Кристофер выпил несколько чашек горячего сладкого чая и принял участие в оживлённой беседе. Постепенно тугие холодные узлы в его груди начали ослабевать. Перед ним стояла тарелка сандвичей и пирожков. Он изредка бросал взгляд на Альберта, который устроился в углу, положив голову на лапы.
Хатауэйи предстали перед Кристофером в новом свете. Они оказались умными, забавными, их беседа текла и поворачивалась в совершенно неожиданных направлениях. Ему стало ясно, что сёстры слишком умны для высшего общества. Единственным предметом разговора, которого не касались, был Крым, и за это Кристофер был искренне благодарен. Они, казалось, поняли, что тема войны — последнее, о чём бы ему хотелось говорить. Ещё и по этой причине, не считая остальных, они ему понравились.
Но Беатрис была проблемой.
Кристофер не знал, как её понимать. Его смущала и раздражала дерзость, с которой она разговаривала с ним. И её вид в этих бриджах, со скрещёнными по-мужски ногами беспокоил его. Она была странной. Не такой, как все, не укрощённой.
Когда чаепитие закончилось, Кристофер поблагодарил всех за приятный день.
— Надеюсь, вы скоро опять навестите нас, — предположила Амелия.
— Да, — ответил Кристофер, вовсе не имея этого в виду. Он был абсолютно уверен, что Хатауэйев, пусть они и приятные люди, необходимо принимать редко и в небольших дозах.
— Я прогуляюсь с вами до опушки леса, — объявила Беатрис, собираясь забрать Альберта.
Кристофер подавил приступ гнева.
— Это необязательно, мисс Хатауэй.
— Знаю, — ответила она, — но я так хочу.
Кристофер сжал зубы и потянулся за поводком Альберта.
— Я поведу его, — сказала Беатрис, не отдавая поводка.
Поймав удивлённый взгляд Роана, Кристофер проглотил резкий ответ и вслед за Беатрис вышел из дома.
Амелия подошла к окнам гостиной и смотрела, как две удаляющиеся фигуры направляются через сад в сторону леса. Вскоре Беатрис и Кристофер скрылись за яблонями, усыпанными светло-зелёными почками и белыми цветами.
Амелия ломала голову над тем, как Беатрис вела себя с суровым солдатом. Она клевала его и оживлённо щебетала, как если бы пыталась напомнить ему о чём-то, что он забыл.
Кэм подошел к жене и остановился у неё за спиной. Она прислонилась к нему, обретая спокойствие в его надежном сильном присутствии. Роан обнял жену одной рукой. Амелия вздрогнула от удовольствия и привычной чувственности, вызванной его прикосновением.
— Несчастный человек, — пробормотала Амелия, вспоминая тревожные глаза Фелана. — Сначала я его не узнала. Интересно, он сам понимает, насколько изменился?
Губы Кэма легонько коснулись её виска, и он ответил:
— Подозреваю, что теперь, когда он дома, он это поймёт.
— Прежде он был очень милым. А теперь кажется таким суровым. И иногда так смотрит, словно глядит прямо в…
— Он провёл два года, хороня друзей, — тихо ответил Кэм, — и принимал участие в штыковых, а это превращает людей в сталь. — Он задумчиво помолчал. — Такое нельзя забыть. Нельзя забыть лица убитых тобой людей.
Зная, что муж вспоминает определённый эпизод из собственного прошлого, Амелия повернулась и обняла его покрепче.
32 
