46 
– У тебя вид счастливого влюбленного, – удивленно заметил вампир.
Вайдер еще раз улыбнулся и кивнул. Еще бы!
– Есть такое, – признался он и пояснил: – Я проник в ее сны. Ей снился кошмар, а увидев меня, она не испугалась, наоборот, успокоилась.
– Ты совсем с ума сошел? – вытаращился Гвион. – Ты хоть представляешь, что Лиера устроит, если узнает, что это ей не просто приснилось?
Опасения Гвиона были вполне обоснованными – обитатели замка до сих пор с содроганием вспоминали страшные недели незадолго до свадьбы, когда Лиера решила немного пошалить. Последствия ее шалостей вкушал весь замок (кроме Вайдера, к которому она уже тогда питала более чем теплые чувства), и многим это время до сих пор являлось в ночных кошмарах. Но на приподнятое настроение демона увещевания вампира не подействовали, напротив, его улыбка стала еще шире. Теперь Повелитель напоминал кота, которому неделю назад объявили, что за особые заслуги он получает неограниченный доступ к сметане, а он все еще не привык к своему счастью.
– А она знает, – с наигранным равнодушием ответил Вайдер, но в его глазах был какой-то огонек, свойственный только безумцам и влюбленным. – И не имеет ничего против. А значит, еще не все для меня потеряно.
Гвиону показалось, что Повелитель с трудом удерживается от того, чтобы показать бывшему наставнику язык, но, к счастью, обошлось. Впрочем, новоизбранный президент не удивился бы и такой выходке.
– Не уверен, все ли так просто, как тебе хотелось бы, но я желаю тебе удачи. – Вампир вздохнул. – Не знаю, что будет дальше, но мне, по крайней мере, гораздо приятнее видеть тебя в таком настроении, чем наблюдать твою вселенскую тоску.
– Никакой тоски больше, обещаю! – усмехнулся демон и, встав, снова прикрепил ножны с мечом к поясу. – Ладно, занимайся уничтожением карандашей, если уж так хочется, а я пойду…
Вайдер махнул рукой и выскользнул из кабинета, оставив президента в гордом одиночестве.
Великолепное настроение демона не смогла испортить даже гора разнообразных бумаг, возвышающаяся на его рабочем столе и ждущая, чтобы ее разобрали. Все-таки быть Повелителем – не такое уж приятное дело, и Вайдера так и подмывало снова сбросить всю эту бумажную работу на отца, официально назначив его первым министром, наместником или кем там положено назначать в таких случаях… Он привычный, ему все нипочем, к тому же ему больше пятисот лет, а Вайдер на такие подвиги пока не способен. Может, через пару сотен лет он станет достаточно старым и мудрым, а пока он оставит для себя такие мелочи, как войны, переговоры и прочую ерунду. Впрочем, причин ныть совершенно нет – что такое кипа бумажной работы по сравнению с тем, что Лиера перестала встречать каждое его явление страхом и неприязнью? Издав тяжкий и совершенно ненатуральный вздох, Вайдер придвинул к себе высоченную стопку бумаг и мысленно настроился на худшее, хотя мысли его были заняты отнюдь не работой.
Трогательный голубой листок бумаги, свернутый в трубку и закрепленный тоненьким ободком серебряного кольца, сразу привлек внимание. В последнее время Повелитель не слишком утруждал себя бумажными делами, да и такие записки, больше похожие на любовное послание, не часто попадали на его письменный стол. Развернув письмо, Вайдер пробежал глазами по строкам: «Дейр, если ты еще любишь меня, помоги! Надев кольцо, ты окажешься рядом со мной. Лиера».
Не зря ему казалось, что все хорошо! Он нужен Лиере, пусть даже она обратилась к нему лишь в тяжелую минуту, но он действительно нужен ей и она не боится его! Повелитель, который действительно был очень далек от старости и мудрости, не раздумывая надел кольцо. Магическая тьма на несколько мгновений заполнила сознание, а в следующий момент магический удар бросил его на тол.
Сознание возвращалось медленно и будто бы неохотно. Первое, что увидел демон, открыв глаза, была изящная женская туфелька на высоком каблуке, нетерпеливо постукивающая мыском перед самым его носом. Попытался встать, но получилось лишь слабое шевеление. Впервые его сильное тренированное тело предало своего хозяина.
– Как хорошо, что ты все-таки заглянул ко мне на огонек. – Знакомый женский голос был полон наигранного добродушия, но от него кому угодно стало бы не по себе, а не только обездвиженному пленнику.
Высокая блондинка с причудливо уложенными волосами была бы ослепительно красива, если бы не выражение надменного высокомерия, застывшее на лице. Присев возле обездвиженного демона, она крутила в руках тонкий серебряный ошейник, явно получая удовольствие от сложившейся ситуации.
46 
