Особенно,... 
31 
– Ну что ж, – спросила она, – снова угадали или готовые признать свое поражение?
– Я… не понимаю, – проговорил граф, – как вам удалось переодеться, оставаясь в моем доме?
«Может, – подумал он, – эта девушка – компаньонка моей жены?»
И только когда граф заметил, что его гостья смеется над ним, ему пришло в голову…
Это было настолько невероятно, настолько нелепо, что уже в следующую минуту он думал, что, вероятно, лишился рассудка, если мог даже допустить такое.
– Ведь вы же не., . – начал граф – Ведь вы же не можете быть?..
Он замолчал.
– Продолжайте, – подбодрила его Бенита.
– Невозможно, чтобы вы…
И снова граф не смог произнести это слово, – Полагаю, вы или трусите, – сказала Бенита, – или просто отчаялись найти правильный ответ. Хорошо, я избавлю вас от сомнений!
И, склонившись в реверансе, девушка произнесла:
– Милорд, я ваша жена!
У графа перехватило дыхание.
Его разум говорил ему, что произошла какая-то ошибка, или же эта очаровательная молодая женщина просто подшучивает над ним. , Возможно, это и есть настоящий ответ; молодая прекрасная леди развлекается таким образом.
Или так развлекается Растус Грун.
Во всяком случае, кому-то очень хочется, чтобы граф Инчестер выглядел дураком.
– Вы… говорите, что вы… моя жена, – , медленно, с трудом заговорил он. – В таком случае как же вас зовут?
– Бенита Гренфел, к вашим услугам!
Теперь граф понял, что его просто провели: у Растуса Груна нет дочери.
Ростовщик женил его на дочери кого-то из своих должников, который желал, чтобы его зять был аристократом.
Вся затея вдруг показалась графу предельно ясной.
Однако ему совершенно не хотелось быть грубым с этим обворожительным созданием, которое сейчас испытующе смотрело на него.
Он с улыбкой произнес:
– Трудно представить, что вы в родстве с Растусом Груном!
Бенита казалась озадаченной.
– Какое странное имя! И вы абсолютно правы: среди моих родственников нет такого человека.
Граф улыбнулся, радуясь своей проницательности, однако его положение вовсе не казалось ему забавным.
– Вы не обманули меня? Мы действительно поженились? – переспросил он.
– Не могли же вы забыть маленькую часовню и священника, что обвенчал нас!
Бенита протянула к нему левую руку.
– Вы надели мне на палец обручальное кольцо моей матери. И именно тогда я поняла, что все может оказаться не так ужасно, как я себе представляла.
– Так вы не хотели выходить за меня? – спросил граф.
– Нет, конечно же, нет! Я просто не могла поверить своим ушам, когда вчера утром отец сказал мне, что днем я выхожу замуж!
Она слегка вздохнула и перевела взгляд на огонь.
– Я… я очень… испугалась… и хотела… сбежать.
– И все же вы приехали в часовню!
Графу показалось, что снова, как в офисе Растуса Груна, его разум отказывается служить ему.
– Мой… отец… очень болен, – тихо произнесла Бенита, – и я не могла… отказать ему… когда он… попросил, меня.
– Как зовут вашего отца?
Бенита удивленно взглянула на графа.
– А вы не знаете?
– Я только хочу убедиться, что верно все понимаю.
– Мой отец – майор Ричард Гренфел… и… он самый добрый и самый замечательный человек в целом свете!
В ее голосе прозвучали нотки отчаяния, которые не ускользнули от внимания графа.
– Вы сказали, он болен?
– Да, очень, – ответила Бенита, – и, пожалуйста… пожалуйста, не могли бы мы проведать его… как только у вас появится возможность?
– Конечно, все будет так, как вы захотите, но я никак не могу понять…
И вдруг он осознал, что не имеет права еще сильнее огорчать это невинное, такое юное созданию. Поэтому он быстро добавил:
– Я хотел сказать, что не могу понять, за что мне выпало такое счастье: жениться столь странным образом, но жениться именно на вас!
Бенита улыбнулась.
– Вы правда это имели в виду?
– Правда, – сказал граф. – И вы ездите верхом лучше, чем какая-либо из женщин, во-вторых я встречал до сегодняшнего дня.
– Это комплимент Лебедю, и, я думаю, он примет его с удовольствием!
Граф рассмеялся и сказал:
– Мне кажется, Бенита, что все прекрасно!
Теперь наконец мы сможем познакомиться поближе. И давайте представим себе, что не было этой необычной свадьбы. Просто мы только что случайно встретились, катаясь верхом.
Бенита тоже рассмеялась, и ее смех зазвенел как серебряный колокольчик.
31 
