Дверь им открыл заспанный и лохматый молодой мужик. Асе он показался смешным каким–то. Что было в нем такого смешного, она и не поняла сразу. Ну, румяный, ну, толстощекий… Ну, глаза на них вылупил совсем уж по–детски испуганно и рот открыл, как перепуганный ребенок… И все равно - было, было что–то еще очень странноватое в его облике, да только думать ей об этом ей недосуг, да и не нужно, в общем…
— Коля, проводи даму домой! – весело приказал Кот странному этому мужику, который все таращился и таращился на них из прихожей. – И штаны надень поприличнее, ради бога, а то мне за твои семейники неудобно. Вот парадокс, а? – обратился он со смехом к Асе, — когда у мужика семьи никакой вовсе не наблюдается, он обязательно в семейные трусы норовит обрядиться…
Коля словно на автомате испуганно шарахнулся вглубь квартиры, потом так же испуганно вернулся и подхватил Кота за плечи, и повел осторожно в комнату, приговаривая на ходу:
— Кот, ты чё это? Подрался, что ли? С ума сошел? Ты же не умеешь… Ты чё, Кот, не надо тебе драться… Нехорошо это…
— Почему же не хорошо, Коль?
— Ты учитель, тебе нельзя…Учителя, они никогда не дерутся… Ты чего…
— Коль, ты не рассуждай давай, ты даму проводи. А то на нее еще кто–нибудь нападет. И не бойся, она не кусается…
— Ой, да ну, ладно тебе…
— Анастасия, Коля у нас очень скромный, ты там не пугай его по дороге, ладно?
— Постараюсь… — медленно проговорила Ася, с удивлением разглядывая и впрямь страшно смутившегося Колю. Все–таки что–то было не так с этим рослым парнем. А что – она не могла понять. Детский взгляд, совершенно простодушный и радостный, и потом еще это наивное, залитое краской стеснения лицо…
— Всего тебе доброго, Анастасия. Иди уже.
— А можно, я завтра приду?
— Зачем?
— Ну, узнать хоть, как ты тут…
— Ладно. Приходи. Только благодарность свою особо не выражай, ладно? Если отблагодарить руки зачешутся, то Коле вон торт воздушно–белый купи к чаю – он страсть как такой торт любит. Да, Коля?
— Да ну… — снова залился краской смущения Коля и опустил лицо в пол, и ладошкой махнул, как трехлетний ребенок, которого похвалили и даже погладили по головке за хорошее поведение. — Пойдемте, я вас провожу…
Всю дорогу до Асиного дома Коля молчал и почтительно шел на шаг сзади. Ася и не пыталась с ним заговорить – у нее на сегодня просто запас сил кончился. Вот так взял и кончился. Разом. Она кое–как открыла своим ключом дверь, под возмущенные Светкины причитания о том, что она чуть с ума тут не сошла, блудную мать ожидаючи, прошла в свою спальню и, не раздеваясь, рухнула на постель. Даже раздеться не было сил. Слава богу, Светка помогла. И раздела, и умыла, и в одеяло закутала…
***
11.
Утром, проснувшись, как обычно, от заблажившего во всю ивановскую Светкиного музыкального центра, Ася вскочила на ноги и тут же рухнула около кровати, как куль с мукой. Тело не слушалось. Тело болело каждой мышцей, каждой косточкой, каждым сосудом и нервом, словно кто–то старательно натягивал их всю ночь и выкручивал спиралью. Вчерашнее потрясение таким вот образом давало о себе знать. Ася долго, с осторожностью поднималась на ноги, действуя поэтапно и медленно, как недоделанный робот: сначала надо сесть на коленках, потом подтащить чуть вперед ногу, потом упереться в пол одной рукой, потом второй, потом подтащить другую ногу, потом медленно, очень медленно, маленькими рывками, надо распрямиться…
— Свет, ты еще не опаздываешь? Набери мне воды в ванную, пожалуйста…Я разогнуться не могу… — жалостливо простонала Ася, выйдя на кухню к быстро поедающей свой завтрак дочери. Светка даже перестала жевать от удивления, разглядывая мать — руки и ноги у нее тряслись мелкой дрожью, вокруг глаз залегли темно–коричневые страшные круги, под подбородком запеклась–размазалась кровью какая–то глубокая царапина…
— Мам, да что этой с тобой, господи? Случилось что? Может, врача вызвать?
— Нет, Светка, врача не надо. Само пройдет. Заживет, как на кошке…
Произнеся последние слова, Ася даже попыталась улыбнуться, вспомнив про вчерашнего своего спасителя, но вместо этого только тихо ойкнула – любое мышечное движение, самое даже незначительное, несло в себе жуткую боль, и разумнее, наверное, было не шевелиться совсем, не то что остерегаться резких движений.
— Сейчас, мамочка, сейчас… Тебе и правда надо в теплой водичке полежать! – бросилась в ванную Светка. – Сейчас я тебе хорошую водичку сделаю, с пенкой, с травками, с маслом…