109 
Ни тело, ни разум не повиновались ей. Зато повиновались Малкольму. Впрочем, он сам был на грани безумия.
Его последняя ночь.
Охваченная ужасом, Клэр опустилась на стул. Наслаждение от смерти. Это еще мягко сказано. Прошлой ночью она была готова отдать за него жизнь. Прошлой ночью ей хотелось умереть в корчах животного экстаза.
Насколько близка была она к смерти? Она смутно помнила, как над ней склонились Эйдан и МакНейл. Она сидела на стуле, и ее била дрожь, от которой зуб на зуб не попадал. Неужели Малкольм остановился?.. Или его силой оттащили от нее, как бешеного зверя? Подробностей она не помнила.
С трудом верилось, что она превратилась в игрушку в его руках. От этой мысли Клэр даже поежилась.
Но и Малкольм тоже не отвечал за себя. Близость смерти превратила его в ненасытное существо, вознамерившееся выжить любой ценой.
Морэй едва не завладел душой Малкольма. Или все-таки завладел?
По щеке Клэр скатилась слеза. За ней другая, третья. Клэр вспомнился его полный нежности взгляд, его потрясающая улыбка, те мгновения, когда она лежала в его объятиях после долгих любовных игр в ту единственную ночь их настоящей близости. Тогда он до глубины души поразил ее, сказав, что хотел бы остаться ей верен.
Нет, крикнуло ее сердце, нет! Прошлой ночью Малкольм не превращался в слугу дьявола, иначе была бы она сама сейчас жива и почти здорова?
Он не способен подчиниться злу — Клэр понимала это и душой и сердцем. Не он, а Морэй с его присными был воплощением зла. Это Морэй оставил Малкольма умирать в надежде, что Малкольм ради собственного спасения лишит Клэр жизни и тогда его можно будет превратить в демона, как он это уже пытался сделать раньше.
Но Малкольм сумел сохранить ясность ума. Впрочем, сомнения продолжали грызть ее душу. Морэй лишь чудом не довел до конца свой злокозненный план. Мысли путались в голове Клэр: Малкольм дважды нарушил свой обет, пусть даже она осталась жива. Неужели он стоит у той опасной черты, по другую сторону которой — зло?
И как поступит она сама, когда, придя к Малкольму, увидит вместо него кого-то другого?
Клэр была готова признать страшную правду. Она по уши влюбилась в средневекового рыцаря, ведущего происхождение от богини. Прошлой ночью он оказался на грани помешательства, став жертвой невероятного приступа похоти.
Клэр подошла к окну и, сообразив, что оно открывается наружу, распахнула его. Со стороны озера тотчас потянуло свежим, влажным воздухом. Она глубоко втянула его в себя, чувствуя, как бешено стучит в груди сердце. Но что это? До ее слуха донесся звон клинков.
Клэр напряглась. Внизу, во дворе замка, бились на мечах Малкольм и Ройс. На какой-то миг она оцепенела, глядя, как эти двое сражаются друг с другом.
Противники были настолько увлечены схваткой, что со стороны могло показаться, будто они вознамерились лишить друг друга жизни. Малкольм набрасывался на Ройса с такой яростью, что в какую-то секунду Клэр испугалась, что тот обречен. Однако Ройс ловко отбил удар, и они вновь сошлись в жуткой пляске, сопровождавшейся лязгом металла о металл. Дрожа от страха, Клэр отпрянула от окна.
Сердце забилось еще быстрее. Ей, конечно, никогда не забыть того, что случилось прошлой ночью. Но если ей и было страшно, то боялась она не Малкольма. Она злилась за него. Она направилась вон из комнаты и, проходя к двери, заметила в небольшом зеркале на единственном столике свое отражение. Лицо ее было бледным, под глазами залегли темные полукружья.
Вид был больной, а все потому, что прошлой ночью она чуть было не отдала богу душу.
Клэр поспешила отвернуться от зеркала. Натянув на ноги ковбойские сапожки, она поспешила по лестнице вниз. В зале оказалось пусто. После ночного дождя горное утро было сырым и зябким. Запах летнего дождя, свежих цветов и мокрой травы был сильным и терпким. Но и он был бессилен избавить ее от гнетущего чувства, гнездившегося где-то глубоко внутри.
Клэр остановилась. Малкольм и Ройс настолько увлеклись поединком, что она решила, будто они просто оттачивают свое мастерство. Однако, понаблюдав сначала за Малкольмом, а потом и за Ройсом, сделала вывод, что оба не на шутку разъярены. Потому что если это пробный поединок, то какова тогда для них настоящая схватка.
Каждый явно намеревался одержать победу над соперником. Она могла лишь догадываться, отчего рассвирепел Ройс, но и Малкольм выглядел как настоящий безумец. Терзаемая дурным предчувствием, Клэр устремилась к ним.
109 
