Особенно,... 
49 
– Да ладно тебе, Лен… – вяло заступилась за Аллу Валерьяновну Наташа. – Она ж одна живет… Представляешь, ей дома даже словом перекинуться не с кем! Вот она и подпитывается на работе всякой информацией. Она ей дороже хлеба, между прочим.
– А я тут при чем? Я в информационные доноры не записывалась! Хотя, если б за это отгул давали, как настоящим донорам, я бы еще подумала… Давайте пойдем гуськом мимо приемной, с интервалами. Я первая, ты, Танька, за мной, а потом – Наташка…
Вскоре они дружной троицей расположились за Лениным столом с чашками, банкой растворимого кофе и обещанными конфетами, поглазели на фотографию молодого человека с сайта знакомств, с которым Лена вела долгую и бурную переписку. И сами не заметили, как время медленно подползло к обеденному перерыву.
– Ой, мне же маме позвонить надо! – вскочила со стула, как ужаленная, Танька. – Мы же в обед хотели по магазинам пробежаться! Я пойду, девочки…
– И я тоже хотела в салон успеть… – откликнулась Лена, внимательно разглядывая свои и без того идеальные ногти. – Хочу новый маникюр попробовать…
Настроение у Наташи после кофе и конфет заметно улучшилось, и тут же нехорошо зашевелился внутри червячок недовольства от разговора с мужем. Действительно, чего это она на него «хавальник открыла», как смешно выразилась Танька? Все утро себя уговаривала быть умненькой и мудренькой, а сама…
Она быстро управилась с кнопками мобильника, и улыбнулась заранее, поднося его к уху, и тут же безвольно опустила руку вниз, услышав треклято спокойный автоматический голос: «Абонент отключил телефон…» Нет, с чего это он его отключил, интересно? На работе сроду не отключал… Хорошо, мы не гордые, мы на обычный городской перезвоним…
– … Банк «Богатая казна», здравствуйте, слушаю вас! – тут же отозвался в трубке незнакомый голос.
– Здравствуйте… Можно мне переговорить с Александром Петровым?
– К сожалению, его нет на месте. Но вы можете поговорить со мной по любому интересующему вас вопросу.
– Нет-нет, мне нужен именно Александр Петров. Скажите, а когда он появится?
– А его сегодня не будет…
– То есть как? Совсем?
– Ну да… Совсем…
– А где он?
– Я не знаю. Он отпросился у руководства на весь день.
– На весь день? А… вы не знаете, что у него случилось?
– К сожалению, нет.
– А давно он ушел?
– Минут сорок назад.
– Да? Ну что ж… Спасибо…
– Всего доброго.
Короткие тревожные гудки поплыли из трубки, словно разделяя ее крайнее недоумение. Действительно, странно… Куда это он… отпросился? Пожав плечами, она медленно побрела по коридору в сторону своего кабинета. Из дверей приемной, улыбаясь, выглянула Алла Валерьяновна, и пришлось растянуть губы в ответной ни к чему не обязывающей улыбке. Далась ей эта процедура с огромным трудом, потому, может, и не сразу дошло до сознания смысл произнесенной Аллой Валерьяновной фразы:
– Слышь, Наташ… Твоя-то сейчас как сумасшедшая к Ивану Андреичу помчалась… И лицо такое счастливое, будто ей премию в размере оклада дали! Отпрашиваться ходила, наверное.
– Как – отпрашиваться? Куда – отпрашиваться?
– Ну, я не знаю… Она мне не доложилась. Выскочила из его кабинета и сразу по коридору на выход рванула.
– А… давно?
– Да говорю же, только что! Полминуты назад!
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Наташа развернулась и бегом бросилась в конец коридора, начала быстро спускаться по лестнице, стуча каблуками. Уже выскочив в фойе, увидела, как в стеклянной крутящейся входной двери мелькнул бирюзовый хвост шелкового Анниного платья, и остановилась, пораженная догадкой, которая уже и без того засела иглой в сердце. Отдышавшись, она с трудом дошла до двери, вышла на широкое офисное крыльцо, встала за колонной. Так и есть, вон Сашина машина стоит в отдалении, и Анна идет к ней торопясь, но… черт возьми, как красиво идет! Подол платья развевается на ветру… А вот и дверь для нее открылась. Вернее, Саша открыл…
– Наташ, ты чего тут? – услышала она над ухом голос Лены и вздрогнула, будто поймали ее за неким постыдным занятием. – Ждешь кого-то?
– Нет. Никого не жду…
– Может, вместе со мной до салона прогуляешься? Смотри, какая погода хорошая! Правда, пух этот противный летит, никакого спасения от него нет…
– Нет. Спасибо, Лен. Я не могу. Я… я лучше к себе поднимусь…
– Да что с тобой? На тебе лица нет!
– Да все в порядке… Сердце что-то немного прихватило. Кофе, наверное, перепила.
49 
