ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  41  

Он открыл глаза. В небе горели звезды. И Кешава стал смотреть на них, чтобы забыть о вони отбросов.


Когда они утром пришли к лавке, ее хозяин, орудуя длинной палкой, подвешивал к потолку пакеты с порошковым солодом.

– Ты, – сказал он, ткнув пальцем в Виттала.

Он показал мальчику, как крепить пластиковый пакет к концу палки, как поднимать его и надевать на потолочный крюк.

– У меня на это дело каждое утро минут сорок пять уходит, а бывает, и час. Та к что работай без спешки. Ты же хотел работать, так?

И лавочник с обычным для богатого человека многословием прибавил:

– В этом мире кто не работает, тот не ест.

Пока Виттал вешал пакеты на крюки, лавочник велел Кешаве сесть за прилавок, выдал ему шесть листков бумаги с отпечатанными на них портретами киноактрис и шесть коробок благовонных палочек. Мальчику следовало вырезать портреты, укладывать их на коробки, накрывать целлофаном и клейкой лентой прикреплять целлофан к коробке.

– Когда на коробку наклеена красивая девушка, за нее можно взять на десять пайс больше, – пояснил лавочник. – Знаешь, кто это?

Он показал Кешаве картинку, которую только что вырезал сам.

– Известная женщина, снимается в индийских фильмах.

Кешава начал вырезать следующую актрису. Прямо перед ним стояла под прилавком спрятанная туда лавочником бутылка спиртного.

В полдень пришла с едой жена лавочника. Она посмотрела на Виттала, который сразу отвел взгляд в сторону, на Кешаву, глядевшего ей в лицо, и сказала:

– На обоих еды не хватит. Отошли одного к цирюльнику.

И Кешава, следуя указаниям лавочника, которые он запомнил назубок, пошел по незнакомым улицам и пришел в ту часть города, где работал уличный цирюльник. Столик цирюльника стоял у стены, а зеркало висело на гвозде, вбитом между знаком борцов за ограничение рождаемости и плакатом, призывающим всех остерегаться туберкулеза.

Перед зеркалом сидел обернутый в белую простынку клиент, цирюльник брил его. Кешава подождал, когда клиент уйдет.

Цирюльник поскреб затылок, оглядел Кешаву с головы до ног.

– Чем же мне тебя занять, мальчик?

Поначалу он смог придумать только одно: поручил Кешаве держать зеркало перед клиентами, чтобы они, побрившись, могли затем осмотреть себя. Потом велел ему стричь ногти и подрезать мозоли на ступнях бреющихся или стригущихся клиентов. А потом – сметать волосы с тротуара.

– Дай и ему поесть, он хороший мальчик, – сказал цирюльник жене, когда в четыре часа она принесла чай и печенья.

– Это мальчишка лавочника, значит, он и сам прокормиться может. Да к тому же он хойка, ты что же, хочешь, чтобы он ел с нами?

– Он хороший мальчик, пусть поест. Хоть немного.

И только увидев, с какой жадностью набросился Кешава на печенья, цирюльник сообразил, почему лавочник прислал его сюда.

– Боже! Так ты целый день ничего не ел?


Когда на следующее утро Кешава пришел к цирюльнику, тот похлопал его по спине. Он все еще не придумал занятия для Кешавы, однако большой проблемы в этом уже не видел. Так или иначе, нельзя было позволить, чтобы мальчик с таким милым лицом целый день голодал в лавке. И в полдень Кешаву покормили. Жена цирюльника ворчала, однако он вывалил на тарелку мальчика большую порцию рыбы с карри.

– Он старательный, он заслужил.

В этот вечер Кешава обходил с цирюльником дома: они вставали посреди двора и ждали, когда к ним выйдет какой-нибудь клиент. Затем Кешава расставлял деревянный стульчик, цирюльник завязывал на шее клиента белую простынку и спрашивал, как его сегодня подстричь. А покончив со стрижкой, махал простынкой, стряхивая с нее завитки волос, после чего направлялся с Кешавой к следующему дому, высказывая дорогой мнение о последнем клиенте.

– У этого не встает, по обвислым усам видать, – сказал он об одном.

А увидев непонимающий взгляд Кешавы, добавил:

– Похоже, ты об этой стороне жизни пока мало что знаешь, а, мальчик?

И, пожалев о своей болтливости, прошептал:

– Только жене ничего не пересказывай.

Всякий раз, как они переходили улицу, цирюльник хватал мальчика за руку.

– У нас тут dangerous [8], – говорил он, произнося ключевое слово по-английски, подрагивающим голосом, словно в иностранном словце уже содержалась целая драма. – В нашем городе на миг зазеваешься, и все – тебя уже нет. Dangerous.

К ночи Кешава вернулся в проулок за рынком. Брат крепко спал, лежа ничком на земле, он так утомился, что даже накрываться ничем не стал. Кешава развернул простыню и накрыл ею Виттала до самого носа.


  41