Джанкарло дождался окончания ужина и обратился к Раулю:
— Ты собираешься показать мне коллекцию, которой так гордишься?
Тот пожал плечами:
— Конечно, почему бы и нет? Давай возьмем по стаканчику граппы, и я устрою тебе экскурсию.
Габриэла повернулась к дочери и заявила, что той пора идти спать.
— Но, мама…
— Уже поздно. — Габриэла сверкнула темными глазами. — Пожелай спокойной ночи своей тете. Увидимся утром.
Касси обняла Аллегру. Такой чудесной девочке нелегко жить с родителями, постоянно воюющими друг с другом.
— Подумай над моим предложением навестить нас в Англии, — сказала она.
— О, конечно! Как здорово! Спасибо, тетя Кассандра.
Женщины сидели, прислушиваясь к удаляющимся шагам Аллегры, которая направилась в свою спальню. Когда воцарилась тишина, Габриэла взяла в руки бутылку вина и предложила:
— Выпьем?
— Спасибо, но мне лучше воды.
Габриэла наполнила свой стакан:
— Ты почти не пьешь спиртного, Кассандра.
Касси сделала глоток воды, продолжая изображать на лице вежливую улыбку:
— Да, не пью.
— Честно говоря, я весь вечер хочу спросить тебя кое о чем. — Итальянка подняла идеально очерченные брови. — Ты беременна?
Глава 10
Касси едва могла вздохнуть от волнения. Сердце молодой женщины бешено забилось, будто ее поймали на чем-то постыдном.
— Как ты можешь спрашивать меня о беременности? — прошептала она, не веря своим ушам. — Это очень личный вопрос.
— На который ты все еще не ответила.
— Я и не собираюсь отвечать. Между прочим, многие женщины не употребляют алкоголь, — заметила Касси.
— Да, не употребляют. Но они не выходят замуж за итальянских миллиардеров, которые намного старше их.
— Он… — Касси сглотнула. — Джанкарло всего лишь на четырнадцать лет старше меня.
— Всего лишь? Милая, но это совершенно другое поколение.
— Знаешь, мне вовсе не обязательно сидеть здесь и выслушивать твои оскорбления, — тихо проговорила Касси.
— Я не собиралась оскорблять тебя. Я просто стараюсь быть честной, разве не для этого существует семья? Ты встречалась с его друзьями? Нет? Почему-то меня это не удивляет. Что ж, поверь, я говорю сейчас то, о чем они наверняка подумают. Понимаешь, ты совсем не такая, какой я тебя представляла. Джанкарло — блестяще образованный и умудренный опытом человек, а ты… Я понимаю, что твоя молодость и свежесть могут привлечь мужчину, пресыщенного женским вниманием, но что будет, когда они испарятся?
Касси судорожно сжимала пальцами ножку бокала, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
— Я считаю, что ты должна быть в курсе происходящего, Кассандра, — продолжала Габриэла. — Ты знаешь, что он когда-то был влюблен в меня? Что он хотел на мне жениться? Что его сердце было разбито, поскольку я предпочла его брата?
— Да, он говорил мне. — Губы Касси одеревенели.
— О, неужели? — Габриэла отпила вина. — Ирония в том, что я сделала неправильный выбор. Совершенно неправильный. Уже долгое время я ношусь с идеей развестись с Раулем и дать Джанкарло шанс обрести вновь все то, что он потерял. Как ты считаешь, что он ответит, узнав, что существует такая возможность?
Касси не знала, что скажет на это Джанкарло. Зато она знала твердо, что ей необходимо уйти отсюда как можно скорее, иначе она совершит что-нибудь ужасное. Грохнется в обморок или выплеснет бокал с вином прямо в лицо Габриэлы.
Но за злостью и негодованием скрывалась боль, пронзающая ее сердце. А вдруг Габриэла права? Что, если Джанкарло и Габриэла связали себя узами брака не с теми людьми?
Вернулись мужчины. Лицо Джанкарло было непроницаемым, словно маска, а Рауль, напротив, выглядел спокойным и расслабленным. Как будто с его плеч кто-то снял непосильный груз.
Джанкарло взглянул на жену и прищурился:
— С тобой все в порядке?
Касси из последних сил заставила себя улыбнуться:
— Да, все хорошо, просто я немного устала. Я хотела бы вернуться в отель, если ты не возражаешь.
— Оставайтесь здесь, — весело предложила Габриэла. — В доме полно спален.
— Спасибо за предложение, но нас ждет машина, — сказал Джанкарло и повернулся к брату: — Наш уговор в силе. Приезжай ко мне в Лондон. В любое время.
— Спасибо, Карло, — кивнул Рауль, — я приеду.
Джанкарло не проронил больше ни слова до тех пор, пока они не сели в машину и отправились обратно в Рим.