32 
Безусловно, граф был именно таким.
Он восседал на отличном черном арабском скакуне и был просто неотразим.
Аморита не могла отвести от него восхищенного взгляда.
Он носился по полю, давал распоряжения, чтобы организовать все должным образом. И это, насколько заметила девушка, у него получалось как нельзя лучше.
Граф заслужил одобрение Гарри и остальных своих друзей.
Скачки вот-вот должны были начаться, и Аморита проследила взглядом, как ее брат проехал на Крестоносце на свое место.
Про себя она прочла молитву, в которой просила у Бога победы для Гарри.
Не было ни малейшего сомнения, что ее брат выбрал для скачек самого лучшего коня.
Граф дал старт, и лошади рванулись вперед. Им предстояло пробежать три круга по полю.
Когда участники заходили на последний круг, граф занял место на финише. Аморита прошла по траве и встала рядом с ним.
Граф наклонился к ней и тихо, чтобы его могла услышать только она, сказал:
— Уверен, это будет Гарри.
— Я молюсь за него, — ответила Аморита.
— Я так и думал, — заметил Ройдин.
Всадники приближались, и теперь девушка четко могла различить, что впереди всех был не кто иной, как Гарри.
Соперники пытались во что бы то ни стало обойти его и прикладывали для этого нечеловеческие усилия.
Однако он пересек финишную черту первым, обойдя ближайшего соперника более чем на полкорпуса.
— Браво! — прокричал граф. — Молодчина, Гарри!
Аморита не могла говорить.
Она чувствовала, что готова закричать от радости. Но от волнения у нее перехватило дыхание. Победа Гарри была просто потрясающей!
Всадники спешились и отвели коней к тому месту, где их дожидались конюхи.
Все наперебой поздравляли Гарри.
Затем компания направилась туда, где их уже поджидал его светлость граф. Это была небольшая платформа, на которой установили маленький столик.
Граф стоял за этим столом в окружении дам. Они выглядели как букет великолепных цветов, в ослепительных платьях и роскошных шляпах.
Кроме них на поле собралась толпа зевак.
Это были люди, работавшие в поместье, а также те, кто пришел или приехал из деревни понаблюдать столь любопытное зрелище.
Гарри знал, хотя и ничего не сказал об этом Аморите, что граф намеренно не позвал никого из своих соседей принять участие в скачках.
Теперь же, когда все всадники собрались вокруг стола, граф громко заявил:
— Молодец, Гарри! Ты был великолепен и доставил нам истинное удовольствие. И, конечно же, тебе полагается приз!
И он вручил Гарри чек, который, как успела заметить Аморита, был выписан ровно на тысячу фунтов.
Гарри снял шляпу и поклонился, принимая из рук графа ценный выигрыш.
Несколько женщин сразу же бросились к нему, как будто собираясь обнять его и поздравить с победой, но Аморита опередила их.
Одной рукой она обняла брата и поцеловала его в щеку.
Делая это, она почувствовала, как Гарри вложил чек ей в ладонь и сжал ее.
Она быстро, скользящим движением, переправила бумагу в карман своего жакета, который заранее расстегнула. Дело было сделано.
И как раз вовремя.
Когда она высвободила Гарри из своих объятий, Зена была тут как тут и своим самым обольстительным голосом, на который была способна, проворковала:
— Гарри, дорогой, прими мои поздравления! Надеюсь, ты поделишься своим выигрышем с теми, кто тебя так любит!
— Я уже это сделал, дорогая, — резко ответил Гарри и отошел от нее.
В следующем заезде, который был немного отложен, Гарри скакал верхом на одной из лошадей, которую привели из конюшни немного позже.
На этот раз первым пришел Чарльз, Джимми стал вторым. На третье же место претендовали трое соперников. Среди них был и Гарри.
Они летели сломя голову, и на какое-то мгновение баронету показалось, что втиснуться между противниками было практически невозможно.
Но потом, уже на последних пятидесяти ярдах, ему удалось, как показалось Аморите, почти на дыбы поставив лошадь, обогнать своих соперников.
Девушка была абсолютно уверена, что небеса ниспослали Гарри небывалое везение.
Снова, как и в первый раз, она завладела чеком, теперь уже на триста пятьдесят фунтов, до того, как остальные дамы успели опомниться.
После этого все направились в замок обедать.
Все пребывали в небывалом возбуждении, смеялись, шумели и шутили, без конца подтрунивая над Гарри и обсуждая его завидную удачу.
32 
