29 
Мередит очень хотелось снова почувствовать прикосновение его губ, его рук, почувствовать, как он обнимает ее, почувствовать, что она красива и желанна, но она согласилась с Купером.
— Пожалуй.
— Хотите покататься на лошади? Завтра вечером? — Купер выпрямился.
— Мне бы хотелось. И Холли наверняка захочется поехать с нами.
— Не сомневаюсь и, думаю, она готова к этому. Мы просто прогуляемся до речки.
Большим пальцем Купер провел по щеке Мередит.
— Пойду лучше посмотрю каталоги.
— Пока я вас не поцеловал?
Мередит кивнула.
— До завтра, — пробормотала она.
— До завтра, — ответил Купер.
Его карие глаза стали золотистыми от неудовлетворенного желания.
Мередит еще раз коснулась красиво окрашенной поверхности буфета, и ей захотелось так же свободно прикоснуться к Куперу. Отогнав эту мысль, она вышла в ночной холодный воздух и направилась к крыльцу дома.
Днем в среду Мередит готовила шоколадные пирожные с орехами. Утром Купер показал ей свой магазин, рассказал о видах и фактурах тканей. После встречи с подругами Клэрис Мередит передала ему заказ, при виде которого у Купера изумленно поднялись брови. Мередит понравился их разговор с женщинами — о цвете, расположении мебели, аксессуарах. Теперь она и Холли предвкушали вечернюю прогулку на лошадях. Холли уже отдохнула. Она сидела за столом на кухне и выполняла задание по математике. Зазвонил телефон. Мередит сунула деревянную ложку в жидкое тесто и взяла трубку.
— Мередит, это Тина. Вы поговорили с Купером?
Мередит взглянула на Холли.
— Да, но безрезультатно. Может быть, вам следует попытаться поговорить с ним…
— Он очень упрямый.
— Он старается уберечь Холли от неприятностей. Докажите ему, что вы хотите дочери только лучшего…
— Как я могу это сделать, если он не позволяет ей посетить меня?
— Вы могли бы сделать это здесь. Только не превращайте встречу в борьбу за власть, иначе в любом случае проиграет Холли.
— Разве я этим занимаюсь? Борьбой за власть?
— Попробуйте все же приехать в ближайшие дни.
Тина молчала. Мередит подумала, что слишком давит на нее, свою собеседницу, но тут она заговорила вновь.
— Я еще раз сверюсь с графиком. Вы не могли бы позвать Холли к телефону?
Мередит передала трубку девочке.
— Это твоя мама.
Холли взяла трубку, а Мередит принялась энергично мешать тесто. Кто-то должен бороться за Холли. И если это означало возвращение Тины в Хармони-Холлоу, значит, встреча Купера и Тины сразу раскроет ей глаза. Может быть, тогда она поймет, какие чувства он в действительности испытывает к своей бывшей жене.
Холли принесла отцу потник, и тот набросил его на Цыганку.
— Можно, мне завтра днем поехать к Марше? — просительным тоном сказала девочка. — Ее мама сказала, что если я приеду, то могу остаться на ужин.
Раньше Холли была резвым и общительным ребенком, ей нравилось видеться с друзьями. Но после аварии она сделалась нелюдимой, стесняясь своих шрамов и хромоты. Купер был рад, что ей приятно проводить время с Маршей.
— Конечно, я поговорю с Мередит.
Пока он поправлял потник, Холли стояла рядом. Купер догадался, что ей нужно что-то еще. Он переложил седло с верхней перекладины стойла на спину Цыганки.
— Мама сказала, что купит мне новое седло. Особое, с нарядной тканью.
Купер напрягся — опять Тина.
— Ты сегодня разговаривала с мамой?
— Да. — Холли искоса посмотрела на отца. — Она сначала поговорила с Мередит.
Мередит ничего не сказала ему.
— Это ты звонила маме?
— Нет-нет, это она звонила мне.
— Но она хотела поговорить с Мередит?
— Мередит взяла трубку. Маме нужно было знать, могу ли я приехать повидать ее. Я знаю, ты говорил, что ты и мама больше не будете жить вместе. Никогда. Но я хочу видеть маму.
Купер не мог спокойно видеть мольбу в глазах дочери, но он должен был делать то, что считал правильным. Присев перед Холли, он обнял ее одной рукой.
— Твоя мама и я больше не живем вместе, и никогда не будем жить. Она оставила нас, Холли, потому что ей нужна другая жизнь в большом городе. Но хотя она и уехала, она все еще твоя мама, а я все еще твой папа, и так будет всегда. Когда ты попала в аварию, я решил, что ты еще недостаточно взрослая, чтобы проводить с ней время в Нью-Йорке.
— А когда я буду достаточно взрослая?
29 
