Особенно,... 
52 
— Может, он и вечером захочет отдохнуть? — не отставал Массимо.
— Может. Только это не имеет значения.
— В каком смысле?
Натали посмотрела на итальянца внимательнее. У него были восхитительные глаза, но с глазами Эндрю они не шли ни в какое сравнение. А улыбка, хоть на рекламном плакате и смотрелась бы бесподобно, казалась наигранной и не излучала ни капли тепла.
— В каком смысле? — переспросила Натали, поднимаясь. — А в таком: вы мне не нравитесь, и у меня нет ни малейшего желания гулять с вами по берегу и сидеть в кафе.
Улыбка медленно сползла с лица Массимо. Он растерянно пожал плечами, очевидно не зная, как себя вести.
— Приятного отдыха, Массимо, — медленно произнесла Натали и зашагала прочь.
Второго октября Натали вернулась в родной Сиэтл. Встретив в аэропорту и осыпав комплиментами, родители повезли дочь к себе, где уже был накрыт стол. Жизнь мало-помалу обретала былой смысл и окрашивалась в прежние тона.
Домой Натали приехала под вечер. И сразу позвонила Кэролайн.
— По голосу слышу, что ты практически в норме, — заметила та. — Как отдохнула?
— Если бы не приставучие красавцы, все было бы замечательно.
— Ты закрутила новый роман? — спросила подруга несколько напряженным тоном.
— Что ты! — Натали усмехнулась. — О романах мне пока и думать тошно. Я отшивала всех подряд, стала в этом деле просто асом. Если хочешь, могу поделиться опытом.
— Гм… я подумаю.
Кэролайн явно что-то не договаривала, во всяком случае, вела себя подозрительно сдержанно: не засыпала Натали вопросами, не шумела, не смеялась. Может, узнала о Харпере что-нибудь еще? — подумала Натали, и ее руки покрылись мурашками. Только какое мне до этого дело? Я видеть его больше не желаю, плевать на него хотела!
— Приходи завтра к нам, — предложила Кэролайн. — Принеси фотографии. Посмотрим, обо всем поболтаем.
— Давай лучше ты ко мне, — ответила Натали, представив, что у Фрименов может встретить Эндрю, и содрогнулась — не то от страха, не то от возбуждения.
— Видишь ли… — Кэролайн закашляла, как показалось Натали, не вполне натурально. Я стала слишком подозрительной, мысленно упрекнула она себя. На каждом шагу жду подвоха, даже от Кэрри. — Завтра мне может позвонить один человек. Я непременно должна с ним побеседовать.
— Возьми телефон с собой, — сказала Натали, недоуменно пожимая плечами.
— Он знает только номер моего домашнего. Я потом тебе все объясню, — торопливо произнесла Кэролайн.
— Ну хорошо. Я приеду, — сдалась Натали. И ее грудь сдавило от предчувствия чего-то волнительного и неизбежного.
— Прекрасно, — выдохнула подруга, явно оживляясь. — В три часа. Тебе удобно?
— Вполне, — ответила Натали, думая о том, что в холле Фрименов ей не следует задерживаться ни на секунду.
Сегодня третье, размышляла Натали, направляясь к Кэролайн. Ровно год со дня нашего знакомства с Джеймсом. День, когда я планировала навеки покинуть Сиэтл…
История с Джеймсом теперь представлялась ей фрагментом из прошлой жизни, как и намерение порвать с привычным образом существования. Лишь воспоминания об Эндрю не меркли в памяти, и все время казалось, будто что-то вот-вот выяснится. Сегодня, в доме Фрименов. Она отмахивалась от предчувствия, как от назойливой мухи, но оно не желало исчезать и с приближением назначенного часа лишь крепло.
Идя по ровной дорожке к парадному входу в дом, Натали была почти уверена, что буквально минуту спустя вновь увидит самые прекрасные в мире глаза. Глаза человека, столь жестоко с ней обошедшегося. Ею владел немыслимый страх, но ноги будто сами собой несли ее вперед.
Кэролайн открыла ей дверь со странным выражением на лице.
— Привет! — воскликнула она, преувеличенно оживленно улыбаясь.
Сама не своя от напряжения, Натали переступила порог.
— Натали… — донесся до нее сдавленный, до боли родной и ненавистный голос.
Она не помнила, куда девалась подруга, каким образом они с Эндрю очутились наедине в большой, уютно обставленной комнате. Очнулась, когда уже сидела на диване, оторопело глядя на сидящего перед ней на корточках Эндрю.
— Я знаю, ты злишься на меня, и все прекрасно понимаю, — говорил он взволнованно и торопливо, как будто боясь не успеть объясниться с ней, лишиться единственной возможности. — Умоляю, выслушай меня, это крайне важно!
52 
