Особенно,... 
19 
Как по-дурацки устроена жизнь, с грустью подумала Кристин. Мы влюбляемся в тех, кто не проявляет интереса к нам, а нами увлекаются те, к кому безразличны мы. Для чего она вообще нужна, эта жалкая, никому не нужная неразделенная любовь?
— А почему Летти нет? — Молчание следовало прерывать, и Кристин сказала первое, что пришло на ум. О том, почему ее лучшая подруга со студенческих лет не пришла, она прекрасно знала: мать Летиции именно сегодня праздновала свой пятидесятилетний юбилей.
Альберт недоуменно посмотрел на нее.
— У ее матери сегодня день рождения. Разве ты не знаешь?
— Ах да, точно, — пробормотала Кристин. — Я совсем забыла.
Врубили музыку, да так громко, что у Кристин на несколько мгновений заложило уши.
— Всем танцевать! — призывно прокричал кто-то.
И Энн, стоявшая на свободном пространстве возле тумбочки с музыкальным центром, незамедлительно вскинула руки и закрутила бедрами. К ней присоединились Белый, Мэри и еще три человека.
Кристин, наблюдая за ними, засмеялась.
— Эй вы, сделайте хоть немного потише! — предельно напрягая голос, крикнул Альберт.
Его просьбу выполнили, но Белому такой поворот событий явно пришелся не по душе.
— Ты бы лучше к нам присоединился, а не просиживал штаны и не заговаривал зубы Кристи! — громко ответил он, прекращая танцевать. — Идите сюда оба!
— Сейчас, сейчас! — ответил Альберт, смеясь. — Обязательно придем, вот только обсудим кое-что!
— Ждем! — крикнул Белый и опять самозабвенно задвигался под звуки музыки.
— Здорово, что мы решили собраться, — произнес Альберт, переводя улыбающийся взгляд на Кристин. — Все счастливы, все сияют…
— Да, — согласилась Кристин.
А он стал лучше, еще более мужественным, отметила она, внимательнее рассматривая своего собеседника. В плечах раздался, волосы подстригает короче… Прическа теперь совсем как у Тима, даже челка лежит так же… О боже! Опять я за свое.
Она разозлилась на свою неспособность управлять собственными эмоциями и дала себе слово больше ни разу за сегодняшний вечер не вспомнить о Тиме.
— Ты бы согласилась как-нибудь поужинать со мной? — спросил вдруг Альберт, и на его лице с волевым подбородком и плотно сжатыми губами отразилось смущение.
Как трогательно, мелькнуло в мыслях Кристин. А может, не отталкивать его? Может, попробовать получше узнать? Ведь он, хоть и не вызывает во мне бурной страсти, классный парень. Сильный, смелый, умный — по сути, в моем вкусе. В конце концов, совместный ужин ни к чему не обяжет ни меня, ни его. Верно ведь говорят: лучше синица в руке, чем журавль в небе…
В душе она твердо знала, что никогда не станет довольствоваться синицей, но сегодня почему-то захотела обмануть себя, сделать вид, будто готова попытаться жить не так, как всегда.
Кристин повела плечом и улыбнулась.
— Поужинать с тобой… Почему бы и нет?
В глазах Альберта, повидавшего за время работы Детективом уйму всякой мерзости, вспыхнула по-детски наивная радость.
— Отлично! Я позвоню тебе, — произнес он с волнением, легонько сжимая руку Кристин.
— Договорились, — ответила она, почему-то ощущая себя бессердечной интриганкой.
5
Тот, кому пришлось в сознательном возрасте впервые в жизни увидеть и всей душой полюбить море, тот, кто уплывал на приличное расстояние от берега и как будто оставался один на один с бескрайней морской мощью, наверное, поймет, какие ощущения испытал в этот день Тим. Только познать ему довелось сегодня не море, а необъятный простор неба.
Сделав первый в жизни прыжок с парашютом, он почувствовал себя настолько счастливым, что улыбался как дурачок до самого вечера. Ему хотелось поделиться своим восторгом с целым светом, но он ограничился лишь звонками Дейвису и Джеффри.
С этого самого дня и Кристин стала для него понятнее и как будто ближе. А его странное чувство к ней — глубже, острее, многограннее.
Он долго не мог уснуть в эту ночь: все думал о ней, о ее жизни, о том, насколько сильно и выгодно она отличается от других известных ему женщин.
В Кристин все было естественным, настоящим. Она не умела и не желала быть как другие — призывно кокетничать, притворяться, пускать пыль в глаза. От этого красота ее казалась чище и натуральнее прелести даже самых привлекательных и модно одетых девушек.
Кристин стояла у Тима перед глазами, и он упоенно любовался ею точно так же, как, сделав первый в жизни прыжок, любовался необъятным небесным простором. Теперь Кристин и небо казались ему неразрывными: одинаково прекрасными, одинаково спокойными, одинаково непостижимыми… и одинаково манящими.
19 
