Особенно,... 
27 
Кто сказал, что мужчина не имеет права запечатлеть свое тело подобным образом? Хоть для потомства, хоть для обожающей мамаши, хоть для украшения кабинета. Почему она так дергается, так нервничает? Это не идет ей на пользу.
Почему она хочет очутиться как можно дальше отсюда?
Она что, боится? Боится увидеть Коннора без одежды?
Или же просто: она его боится.
Чушь!
Сэмми гордо вздернула нос, дернула ручку двери.
Открыла, переступила порог, закрыла.
Дверь надежно отрезала ее от всего остального мира, от коридора фотостудии, от назойливого администратора. Сэмми была наедине с помещением без окон, с кучей аппаратуры, с рулонами фонов, с зеркалом на импровизированном гримировальном столике…
Впрочем, нет. Конечно, не одна.
Прямо на полу, у самых рулонов фонов, небрежно подстелив какую-то тряпку (издалека Сэмми не было видно, действительно ли это тряпка, или же бархат, или даже меховая шкура), вальяжно лежал Коннор. Появление Сэмми не прошло для него незамеченным. Он улыбался.
Сэмми втянула в себя воздух…
А потом шумно выдохнула.
Вопреки всем своим обещаниям и угрозам, Коннор не был полностью обнаженным. Его тело — действительно прекрасно сложенное, загорелое, рельефное — делила темная полоска тугих плавок.
Сэмми поставила свой кофр возле зеркала.
— Привет.
— Ты опоздала, — заметил Коннор.
«Отлично. Мы можем общаться. Мы разговариваем, и у меня даже не дрожат руки. Черт, ведь совершенно нет повода так волноваться! Хватит переживать о всякой ерунде. Он даже не удосужился до конца раздеться. Ха! Наверняка он сам побаивается! Брал меня на понт. Пугал полной наготой. Что ж, это его личные трудности. Гонорар я потребую в полной мере. А он получит свое фото — как будто пляжные снимки…»
— Я не знала, что у нас намечены съемки для каталога плавок.
— Очень смешно. Я просто не хотел замерзнуть до смерти.
В помещении действительно было не жарко. Но Сэмми не купилась на эту жалкую отговорку.
— Закутался бы в шкуру, раз так боишься простудиться, — фыркнула она.
— Это деним. Мне показалось, темно-синий будет отличным фоном.
— Дело твое.
— А что скажешь ты? Как художник?
— Ничего, — заверила Сэмми. — Желание клиента для нас — это закон.
В глазах Коннора зажегся ехидный, издевательский огонек.
— Как удачно ты это сказала. Как я вовремя это услышал…
— О чем ты? — насторожилась Сэмми.
— Да так… Может, приступишь к работе? Причесывать меня не требуется. Гримировать вроде как тем более нет нужды… Если я правильно понял коротышку-администратора, мы с тобой ограничены во времени.
Сэмми выбрала на фотоаппарате нужный режим. Дрожь в руках окончательно улеглась. Словесная баталия, как ни странно, вернула ей уверенность в себе.
— Признавайся, на самом деле ты не собирался позировать мне обнаженным?
— Думаешь?
— Я уже почти уверена в этом. Ты просто хотел, чтобы твои снимки сделал талантливый профессионал.
— Если я сниму плавки, ты переменишь свое мнение?
— Разве у меня останется выбор? — шутливо ответила Сэмми.
Но внутри что-то ёкнуло. Она не могла представить, что вот здесь, сию минуту, Коннор Айвори действительно разденется догола.
Черт, почему это так смущает ее? Это не должно ее смущать. Но смущает. И одновременно выводит из себя. Скоро она начнет злиться — на себя, а не на Коннора. Разве она — старшеклассница или ученица первых курсов колледжа, чтобы приходить в смятение от красивого мужского тела?
— Поднимись, — велела она.
— Зачем?
— Затем, что мне нужны разные ракурсы. Что, по-твоему, я должна делать тут два часа? Запечатлеть твой нос в самых разных видах?
— Справедливое замечание. — Коннор поднялся на ноги. — А какие ракурсы тебе интересны?
— Те, которые хорошо выходят на фотографиях, — огрызнулась Сэмми и посмотрела на Коннора через объектив.
Да.
Парень действительно неплохо смотрится.
Ему бы в модели пойти. Рекламировать джинсы и мужской парфюм. Правда, Коннор очень быстро заскучает. С его-то въедливым умом.
— Мне нужно попробовать все ракурсы. Поворачивайся спиной, боком. Вполоборота. В три четверти… Только не спеши.
Коннор принялся медленно поворачиваться.
— Можешь присесть на корточки. Или сесть на стул. Вон там, в углу, кажется, табурет. В общем, ты тоже как-то проявляй фантазию. Неужели я должна додумывать позы за тебя? Садись, вставай, как тебе больше нравится. Можешь попробовать сменить выражение лица. Оно у тебя такое, словно ты наглотался уксуса.
27 
