103 
Он поднес ее руку к губам и задержал ее чуть дольше, чем то допускалось приличиями.
От такой дерзости на глазах у Криса и от теплого прикосновения его губ ее сердце вновь затрепетало.
– Ваше общество было чрезвычайно приятным, мистер Стюарт, – проговорила она, пытаясь дышать ровно.
Поклонившись Крису, он вышел из комнаты. Энн прислушалась к звуку его шагов, направлявшихся к лестнице, затем повернулась к Крису, чувствуя на себе его взгляд. Он смотрел на нее чересчур пристально.
– Он чрезвычайно любезен, не правда ли? – заметила она как можно более непринужденно.
– Он незнакомый человек, Энн, – напомнил Крис.
– И при этом очень симпатичный.
Верный своему слову, Джексон Стюарт уехал до того, как Энн закончила свой утренний туалет. Из окна спальни она видела, как он покидает Морганс-Уок верхом на одном из их крепких коричневых пони. Она пыталась внушить себе, что испытываемое сейчас ею щемящее чувство утраты – глупость. Однако, как бы то ни было, она не могла его преодолеть.
Спустя четыре дня Джексон Стюарт вернулся за своим жеребцом. Энн находилась в столовой, помогая Коре Мэ чистить серебро. То было препротивное занятие, однако иначе лентяйку было не заставить тщательно удалить темный налет. Заслышав неравномерный цокот копыт по лужайке, Энн нахмурилась и приблизилась к окну, смотревшему с фасада дома. Она знала, что для Келла было еще слишком рано.
При виде черного жеребца, так и норовившего перейти с рыси на галоп, она затаила дыхание. Верхом на лошади сидел Джексон Стюарт, он был в черном пиджаке и черной шляпе, а серебристый шелк его жилетки переливался на солнце. Когда он осадил беспокойного жеребца и спешился у парадного, ее вновь поразила его мужественная красота.
Он направлялся к двери! Отпрянув от окна, она быстро шагнула к выходу, но резко остановилась, с ужасом оглядывая рабочий передник, надетый поверх домашнего шерстяного платья в коричневую полоску, и перчатки, черные от окиси на серебре. Из передней донесся стук медного кольца о парадную дверь.
– Кора, открой дверь, быстро! – бросила она черной прислуге, поспешно стягивая перчатки и моля Бога, чтобы чернота не въелась в кожу.
– Да, мэм. – Стройная негритянка заторопилась вон, радуясь случаю прервать ненавистное занятие.
Энн сорвала с себя передник и, бросив его на стол вместе с перчатками, побежала к резным дубовым дверям, тут она вновь остановилась и пригладила забранные кверху волосы, дабы убедиться, что ни одна прядка не выбилась и не испортила прическу. Услышав, как Кора открывает дверь, она потерла щеки, чтобы они разрумянились. Хотя, пожалуй, в этом не было нужды – они и так горели от возбуждения. Затем, напустив на себя безмятежно-спокойный вид, она выплыла в прихожую и весело спросила:
– Кто там, Кора?
Негритянка стояла в дверях, заслоняя собой проход.
– Какой-то мистер Джексон Стюарт. Спрашивает господина Келла, а я говорю, что его сейчас нет.
Быстро приблизившись к прислуге, Энн отпустила ее коротким кивком головы и с приветливой улыбкой повернулась к стоявшему за дверью человеку, слыша, как часто бьется ее сердце. При ее появлении он сразу снял шляпу, обнажив блестящие черные волосы.
– Мистер Стюарт, какой приятный сюрприз, – сказала она. – Входите, пожалуйста. – Она шире распахнула дверь, приглашая его в дом.
Но он улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Не стоит, миссис Морган. – И голос, и взгляд, скользнувший по ней со знакомым жадным выражением, говорили о явном сожалении. – Горничная сообщила мне, что вашего мужа нет дома, я же не хочу вас компрометировать – какой-нибудь проезжающий мимо сосед может подумать, что вы принимаете поклонника в отсутствие мужа.
– Разумеется, вы правы.
Энн ощутила жар во всем теле, осознав, что это именно то, чего она хочет – не пересудов соседей, разумеется, а другого: радостного возбуждения в присутствии поклонника; притворного негодования от его комплиментов, поощряющего на новые; деланной рассеянности, когда он слишком долго задержит ее руку в своей – словом, волнующего предвкушения. После четырех лет замужества все это исчезло из их взаимоотношений с Келлом. Да, по правде говоря, ее муж никогда и не смотрел на нее так, как Джексон Стюарт – точно жаждал ее похитить.
– Не могли бы вы передать вашему мужу мою благодарность за одолженную мне лошадь и заботу о моем жеребце? – попросил Джексон Стюарт.
103 
