Особенно,... 
31 
Дар речи она обрела только у машины.
— Да нет, все нормально, — поспешно проговорила она. Перед мысленным взором мелькали сцены, как он затаскивает ее в магазин и заставляет примерять один откровенно неприличный наряд за другим. — В четыре я уже улетаю, и мне не нужно будет волноваться, что я не успею переодеться.
— Время найдется, но переодеваться тебе в любом случае ни к чему, — возразил он, сворачивая со стоянки. — В наши дни люди летают в чем угодно. Купишь что-нибудь полегче, тебе же будет удобнее.
— Мне и так удобно.
— Брось. Ты работала без передышки два с половиной дня и заслуживаешь отдых.
— Отдохну завтра.
— Сейчас. Таков уговор. Сегодня мы отдыхаем.
Его голос был таким же твердым, как он сам.
Твердым, решительным, глубоким и приводящим в трепет. Так нечестно!
— Куда мы направляемся?
— Сначала в небольшой магазинчик в Харбортауне. Можешь считать этот визит продолжением работы. Ты у нас ничего не покупала, а ведь многие гости часами бегают по магазинам. Разве тебе не интересно, что их там привлекает?
— Покупатель из меня не ахти. Раз в сезон я закупаю все, что мне необходимо, а потом избегаю магазинов как чумы.
— Возможно, ты просто не попадала в хорошие магазины с хорошей компанией. — Она пыталась уловить в его голосе скрытый подвох, но обнаружила лишь чистейшее простодушие. — Много времени это не займет.
— Коррей, меня устраивает моя одежда!
Он стрельнул в нее взглядом.
— Что ж, мы все равно едем в нужном направлении. Я забегу домой, переоденусь. Если ты настаиваешь на своем наряде, я тоже надену слаксы и рубашку.
Надень он даже тяжеленные рабочие ботинки, старые штаны, потертый свитер и куртку — все равно ей не гарантировано чувство безопасности. Неужто она всерьез решила, что он может ей нравиться просто так, без всякой угрозы для нее? Вся ее нервозность вернулась. Да и кто сумел бы остаться спокойным, когда в нескольких дюймах сидит Коррей? Под майкой бугрятся мощные плечи, на обнаженных руках проступают жилки. Длинные ноги покрыты бронзовым загаром, а лодыжки безукоризненно, чисто по-мужски очерчены.
— Должен тебя предупредить, что нас ожидает морская прогулка. Я подумал, что тебе неплохо будет взглянуть на остров со стороны залива Калибок. Ветер подходящий, но солнце здорово припекает. Если я переоденусь — непременно изжарюсь.
Ее губы сжались.
— Благодарю. Теперь я чувствую себя сволочью.
— Нет, все нормально. Если хочешь, я переоденусь.
— Не стоит беспокоиться.
— Да ничего. Меня не затруднит.
Может, и не затруднит, размышляла Коринна, но ей как-то не слишком импонировала сама идея увидеть его дом, находиться там, пока он переодевается. Он снимет с себя все… Само собой, она-то будет в другой комнате, но даже при мысли об этом у нее дрожали коленки. Что-то с ней не то. Наверное, перегрелась, решила она, игнорируя тот факт, что последние два с половиной дня почти безвылазно провела в кондиционируемых помещениях. Перегрев. Определенно.
— Я сказала — не стоит беспокоиться, — слабым голосом пробормотала она.
— Едем в магазин?
— Да.
— Умница, — с улыбкой промурлыкал Коррей.
Улыбка засияла в полную мощь, когда они проезжали тоннель из мшистых дубов, о котором он ей рассказывал, а потом снова превратилась в удовлетворенную усмешку, когда они доехали до Харбортауна, припарковались и направились в его хваленый магазин. Он ухмылялся, доставая с полок то шорты и топик, то шикарный комплект типа теннисного, но она все отвергала, пока вдруг, к великому ее изумлению, не заинтересовалась задорным платьицем с короткими рукавами, глубоким вырезом и чуть заниженной талией на широкой резинке.
Коринна взглянула на него, отошла к другой стойке, снова взглянула, помедлила и наконец вернулась. В жизни она не покупала себе ничего подобного и не могла понять, почему вообще приглядывается к нему. Оно выглядело более вызывающим, чем ей хотелось бы, но что-то ее в нем притягивало — наверное, необычная мягкость ткани и насыщенный синий цвет, да еще отливающий шелковым блеском рисунок на груди с изображением розовых облаков, уплывающих за горизонт.
— Мне нравится, — раздался у самого ее уха глубокий голос. — Бери.
— Я… не знаю… Сначала нужно бы померить.
— Тогда померь. Не тяни. Я голоден.
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
31 
