Особенно,... 
32 
— Завтрак, — объяснил он. — У меня сегодня крошки во рту не было. Быстрее. Померь платье.
— Это не платье. Это…
— Платье. Вперед. — Он кивнул в сторону примерочной.
Коринна сняла платье с вешалки и еще с минуту изучающе рассматривала его, потом направилась к кабинке.
Платье было прелестно. Глубокий вырез выгодно подчеркивал шею, рукава свободно ниспадали к локтям, а талия на резинке чуть приподнимала ткань, создавая эффект блузы.
Правда, есть две небольшие проблемы. Во-первых, длина: край платья на пару дюймов не доходил до колен, а она никогда в жизни не носила мини. Что ж, ноги у нее, тем не менее, на месте, стесняться нечего.
Вторая проблема заключалась в вырезе. Поправив так и эдак материал на груди, она обнаружила, что вырез, пожалуй, глубоковат. Как только она подтягивала его с одной стороны, чтобы скрыть бретельку бюстгальтера, другое плечо туг же оголялось, демонстрируя вторую бретельку.
— Кори?
Она резко обернулась и с силой прижала края выреза к плечам:
— Да?
— Выйди, пожалуйста. Я хочу взглянуть.
— Оно неплохо выглядит.
— Позволь мне посмотреть.
— Наверное, я все-таки остановлюсь на шортах с топиком.
— Позволь взглянуть на платье.
Сделав глубокий вдох, она разжала пальцы, придерживавшие вырез по краям, и открыла дверь.
Теперь наступил черед Коррея делать глубокий вдох. Коринна казалась двадцатилетней девушкой, свежей и невинной.
Мягкая линия шеи, ключицы изящно очерчены под кожей цвета слоновой кости. Руки прекрасной формы и по-женски стройные ноги. Несмотря на первое впечатление, в ней ни на йоту не было мальчишеской худощавости. Хрупкость — да, но ему это нравилось. Сейчас, босоногая, она вызывала в нем ощущение собственной силы и желание защитить ее.
Наконец Коррей издал одобрительный свист.
— Бери.
— А оно не слишком… не слишком… свободное?
— Таким оно и должно быть. Предполагается, что в нем ты должна чувствовать себя легко и раскованно. Оно выглядит отлично!
— А оно не кажется тебе чересчур легким и раскованным?
— Лично мне не кажется, но мое мнение — не твое. Тебе оно нравится?
Коринна в последний раз взглянула в зеркало. Одно плечо потихоньку оголялось. И в этой обнаженной полоске кожи таился какой-то вызов, который должен был бы ее шокировать, но она почему-то осталась спокойной.
— Да, нравится. — Ну конечно: за полоской обнаженной кожи появилась бретелька, которая дюйм за дюймом продвигалась вперед.
Коррей, не сводивший взгляда с зеркала, склонился к ее уху.
— Сними бюстгальтер. Ничего страшного не случится.
Она вскинула на него глаза.
— Никто ничего не увидит, — убеждал он тем же интимным шепотом.
— Ты увидишь, — сдавленно возразила Коринна.
— Да не буду я смотреть. У меня хватит забот с парусами. — Он выпрямился. — У тебя какой размер обуви?
— Тридцать шестой.
— Пойду взгляну, не найдутся ли подходящие босоножки. — Развернувшись, он вышел и прикрыл за собой дверь.
Спустя минуту, когда она, кусая губы, все еще раздумывала, как же ей поступить, его голос раздался снова:
— Открой, Кори. Я подобрал босоножки и сумку. Положи туда свои вещи, и можно отправляться.
Коринна приоткрыла дверь, забрала босоножки с сумкой, поспешно бросила их на пол и снова повернулась к зеркалу.
Снимать или нет? Вообще-то грудь у нее маленькая и, если уж на то пошло, крепкая, цвет платья достаточно темный, а ткань мягкая, но плотная.
— Ты готова? — послышался голос.
— Почти, — поспешно выдохнула она.
Давай же. Снимай лифчик.
Нет, не стоит.
По-твоему, лучше целый день думать о том, не выглядывают ли бретельки?
Он воспримет это как приглашение.
Он будет заниматься парусами.
Так он утверждает, но я ему не очень-то доверяю.
Ему — им себе?
Хороший вопрос…
— Кори! Ты там не заснула?
— Сию секунду выхожу, — выпалила она. Бросив отчаянный взгляд на собственное отражение, она сдвинула плечики платья в сторону, расстегнула бюстгальтер и запихнула его между остальной одеждой, а потом все кучей засунула в сумку.
— Коррей вызывает Кори. Кори, прием.
Подхватив сумку, она открыла дверь и пролетела мимо него.
— Нет ли у вас ножниц, чтобы отрезать этикетки? — спросила она у девушки за кассой.
Коррей медленно попятился к выходу. Она это сделала! Господи, она сделала это. Проблема лишь в том, чтобы держаться от нее подальше…
32 
