130 
— Но где тут выбор? — крикнула я ему вслед.
Дженовиц закрыл за собой дверь.
Я вскочила со стула и заходила по офису. Посмотрела на часы. Посмотрела на отчет Моргана, на который Дженовиц даже не обратил внимания.
Что-то тут все-таки нечисто.
Я немного отодвинула отчет Моргана и под ним обнаружила табель об успеваемости детей в школе. Движимая любопытством, я отодвинула и его.
Потом отдернула руки и убрала их за спину. Я никогда не шпионила.
Потом меня озарила мысль, что это мои личные документы. Суд назначил Дженовица выполнять определенное задание, за которое платила именно я. Разве я не посылала ему недавно чека?
За дверью не раздавалось ни звука. Продолжая напряженно прислушиваться, я схватила документы. Я не представляла, что ищу и зачем. Возможно, мной двигало любопытство. Или вызов. Я увидела фирменный бланк Кармен, потом бланк Артура. За ними последовал судебный протокол и записи Дженовица. Я достала записи из клиники, где делала аборт, бегло просмотрела их и аккуратно вложила обратно.
И тут мне на глаза попалось написанное от руки письмо на бланке. Я до сих пор не понимаю, что побудило меня прочитать его. Достала письмо из папки, я успела прочитать достаточно много, когда на лестнице раздались шаги Дженовица.
Я колебалась лишь короткое мгновение. Бумага, которую я решила украсть, по праву принадлежала мне. Я быстро сложила письмо, засунула в карман и упала в кресло.
Дверь открылась. Я не выглядела и не чувствовала себя виноватой. Если мое сердце и колотилось в груди, то оно с таким же успехом могло колотиться от волнения, от восторга, от полного, глубочайшего облегчения. Я действительно испытывала облегчение. Мне казалось, что с моей груди сняли тугую повязку, что гигантский груз упал наконец с моих плеч, а запястья освободили от наручников.
— У нас совсем мало времени, — пояснил Дженовиц. — Вы хотите сказать что-нибудь еще?
Я откашлялась, чтобы мой голос звучал твердо.
— Только один вопрос. Из чистого любопытства. Как я должна была себя вести на протяжении всего дела, чтобы заслужить ваше уважение?
Он аккуратно сложил бумаги и убрал их в папку.
— Вы должны были убедить меня, что изменитесь. Но я ни разу не услышал от вас ничего подобного. Такое ощущение, что вы считаете себя совершенно правой. Порой, Клер, нам приходится самим нести ответственность за свои поступки.
Я больше не могла с ним соглашаться. Я очень боялась, что мое ликование прорвется наружу, призвала на помощь все свое хладнокровие, поблагодарила его за то, что он нашел время для разговора, и ушла.
Десять минут спустя я достала из кармана письмо, которое стащила у Дженовица, и положила его на стол перед Кармен. Это было официальное письмо по делу семьи Рафаэль, адресованное Дженовицу. Оно содержало даты и список приложений, ничего личного.
А вот наверху красовалась личная приписка, нацарапанная теми же синими чернилами, что и подпись судьи. Одна-единственная фраза:
«Дэнис Рафаэль выглядит искренним. Пусть на этот раз победит отец».
Глава семнадцатая
Когда я вернулась домой, пошел снег. Крупные хлопья монотонно падали с неба и мягким белым покрывалом ложились на колючие ветки сосен. И хоть это был не первый снег в этом году, он очень освежил природу. Исчезла грязь. Все вокруг заискрилось.
Я подъехала к маяку, с восторгом проваливаясь в сугробы, протоптала дорожку к двери, вошла внутрь и поставила сумки на кухонный стол. Я собиралась готовить обед для Броди. Мы решили устроить праздник. Жаль, что дети сейчас не со мной, но я точно знала, что очень скоро верну их.
Я приготовила креветки и эскалопы с рисом, салат из шпината, порезала хрустящий итальянский хлеб и хотела только одного — увидеть Броди.
Когда в семь тридцать он приехал, я забыла и про ужин тоже. Мне хватило только одного его присутствия, чтобы утолить любой голод. Я обняла его прямо в дверях, прижалась губами к его губам, и тут раздался телефонный звонок.
— Пусть, — прошептал Броди.
Но во мне заговорила мать. Со смехом освободившись от его рук, ног, одежды, в которой я запуталась, я пообещала как можно быстрее вернуться к нему и, задыхаясь, подбежала к телефону за секунду до того, как включился автоответчик.
— Алло.
— Встретимся в больнице. — Я с трудом узнала голос Дэниса. — Кикит плохо.
У меня перехватило дыхание, смех оборвался.
130 
