Особенно,... 
136 
Днем Джонни отправился кататься на санках с друзьями, Броди уехал в офис, а я укладывала Кикит спать, напевая ей колыбельную. Я и сама задремала рядом с ней, но аромат кофе разбудил меня. Я пошла на кухню. Дэнис стоял у окна и держал в руках кружку с горячим напитком.
— Ты меня поражаешь, — заметила я.
Потом мне на глаза попалось стоящее поодаль блюдо из термостойкого стекла, и я поразилась вдвойне. На нем лежал цыпленок, приготовленный так, как любила Кикит, и ждал, когда его засунут в духовку. Вымытые миски и прочая посуда сохли на краю раковины. Все вокруг просто сверкало чистотой.
— Что, удивлена, на что при необходимости, оказывается, способен мужчина? — проворчал Дэнис.
Я налила себе кофе и облокотилась на столик. Он снова отвернулся к окну. С приближающимися сумерками снег приобретал голубой оттенок.
— Когда вернется Джонни? — спросила я.
— Думаю, скоро. Он вообще не очень хотел идти.
— Почему?
— Из-за тебя. Он ушел только после того, как я пообещал, что ты останешься на обед.
Вот это да!.. Еще не так давно Дэнис предпочел бы умереть, но не признаться, что дети хотели побыть со мной.
— Звонил Хейбер, — проговорил Дэнис и поднес кружку ко рту.
— Да. По поводу нового слушания.
Я наблюдала, как он сделал глоток, опустил кружку, протер большим пальцем ее край и сжал губы. Он поднял на меня глаза, в них читалась покорность.
— Ты придашь огласке историю с Адриенн?
— Только если ты заставишь меня сделать это. Как ты мог столько лет жить с подобным грузом на душе? Неужели ты не боялся, что кто-нибудь узнает?
Дэнис пожал плечами.
— Почему? Иногда волновался.
— Боялся, что я все узнаю?
— Я боялся, что ты разведешься со мной. — Его взгляд стал серьезным. — Скажи честно, ты бы развелась?
— Может быть. А может, и нет.
— Да развелась бы, — подтвердил Дэнис. — Ты и сейчас воспользуешься этой информацией.
— Если это единственный способ вернуть детей, то да. Но слушание состоится по другому поводу.
— По какому?
— Есть доказательства некоторых сомнительных делишек между Сильви и Дженовицем. Мы хотим, чтобы Сильви отказался от нашего дела.
Дэнис не спорил. Он тихо стоял у окна, поочередно разглядывая то свою кружку, то снег.
Я пила кофе маленькими глотками. Он был гораздо крепче, чем обычно делала я, но оказался приятным на вкус.
— Я уволил Фиби, — сказал он неожиданно.
— Уволил?
— Уволил, расстался с ней, называй как хочешь. Она не имела никакого права вытаскивать на свет те медицинские записи. Если бы она спросила меня, я бы ей запретил. Тот аборт случился, скорее, по моей вине, чем по твоей.
Слова Дэниса настолько ошеломили меня, что на мгновение я потеряла дар речи. Я должна была поблагодарить его, но вместо этого сказала:
— Сложно было с ней расстаться?
— Не так сложно, как я предполагал.
— Ты любишь ее?
— Нет. Вначале думал, что да. Мы разработали идеальный план, который давал мне полную опеку над детьми и выгодные условия при разводе. Но потом произошла забавная история. Я обнаружил, что мне нравится возиться с детьми. — Он посмотрел на меня. — Фиби не любит детей.
— Ты влюбился в Фиби до или после того, как сообщил ей, что собираешься разводиться?
— После.
Я почувствовала странное облегчение.
— Она приняла мою сторону, — продолжал Дэнис с отсутствующим видом. — Убедила меня, что прав я, а не ты. Назвала меня сообразительным. Ей нравилась моя внешность.
— И мне нравилась твоя внешность. Скажи, Дэнис, ты ведь никогда не хотел заполучить «Викер Вайз»? — вновь спросила я.
Он фыркнул.
— А что я буду с ней делать? Я совершенно не разбираюсь в плетеной мебели.
— Ради денег. Чтобы попасть в «Питни».
Он кивнул, допил свой кофе, оперся на оконную раму и посмотрел на меня.
— Ты бы заставил меня продать «Викер Вайз»? — задала я очередной вопрос.
Дэнис косо улыбнулся.
— А разве я смог бы?
— Заставил бы? Зная, как много значит для меня этот бизнес?
Он нахмурился и опустил голову.
— Да нет.
Выражение его лица внезапно стало ласковым.
— Я слышал, как ты пела Кикит колыбельную. Твой голос звучал так же звонко, как и двадцать лет назад. Даже не верится, что прошло целых двадцать лет. Я влюбился тогда в твой голос.
— Что ж… Конечно, пение. Но не это было главным. Наши дети. Я не сожалею о нашем браке хотя бы из-за них.
136 
