17 
Глупо думать о вкусе его губ, их движении. И не имеет значения ни доброта Гидеона, ни его любезность, ни его сочувствие к Либби. Он опасен. Вон как Пола Мастере рыдала, оставляя этот дом. Громко, с причитаниями, напоказ. Она лила слезы в химчистке, в баре «Свет звезды», на уроках аэробики рассказывала всем о своей печальной любви к Гидеону Тремейну с последующим увольнением. Слухи по городу распространялись по беспроволочному телеграфу со скоростью света.
— Я не Пола. — Кэролайн резко провела расческой по волосам, с удовольствием отмечая свой холодный и ясный взгляд в зеркале, и мечтательность растаяла, словно дым. — И я не собираюсь становиться заложницей своих желаний. — Твердая решимость сквозила в каждом слове. — Впрочем, некоторые из них безобидны. Например... поесть мороженого поздней ночью. — Мысль о прохладном десерте приятно порадовала ее. По крайней мере, ей удалось направить свои думы в другое русло. — Отлично. Мороженое. Посмотрим, что запрятано в холодильнике у одного из самых богатых мужчин.
В поисках мороженого ей придется спуститься вниз, проскользнуть мимо кабинета. Путь мимо его двери был той самой причиной, которая останавливала ее, однако чувствовать себя жертвой, находиться в плену собственных страхов и тревог — такого она себе не позволяла, это не ее стиль жизни. И потом, ничто так сильно не повышает настроения, как большая ложка хорошего пломбира!
Завязав потуже пояс своего белого халата, Кэролайн направилась в кухню в предвкушении покрытого инеем удовольствия. Массивная черно-белая кухня встретила ее тусклым хромовым блеском, молодая женщина подошла к напольной морозильной камере, откинула крышку и заглянула внутрь.
Хмм... Они передвинула несколько пакетов в поисках холодного сокровища. Ничего.
Ее руки скользнули глубже. Глубже. Через минуту она почти нырнула в морозильник. Кэролайн поморщилась.
— Нет мороженого! Что может представлять собой человек, не имеющий в доме замороженного лакомства? Ответа сразу и не придумаешь. Отрешенный от мира. Мужчина, который нанимает кухарку, не способную справиться с приготовлением пищи. Бедняжка, потерянный человек! Очевидно, он больше знает о реестре недвижимости и о том, как расстегивать пуговицы на женских блузках, чем о товарах в бакалее. — Молодая женщина продолжала бормотать, все больше склоняясь над морозильной камерой, пальцы ее ног только слегка касались пола. На всякий случай она еще раз перевернула все содержимое вверх дном. — Ничего. Ни капельки, — она с силой опустила крышку. — Черт возьми!
— Что-то не так, Кэролайн? — Тихий низкий голос заполнил все пространство кухни. Она едва не вскрикнула, медленно развернулась и с опаской взглянула на обладателя этого приятного грудного голоса. Скрестив руки на груди и прислонившись к стене, Гидеон стоял у дверей и внимательно изучал ее. На нем не было ничего, кроме пижамных брюк из черного шелка: великолепные мощные плечи были обнажены, волосы спутались в беспорядке. Застывшее в недоумении лицо, гневно изломленная бровь сообщили ей, что он находит ее поступок, по меньшей мере, странным.
— Не подумайте ничего особенного. Я... просто искала легкую закуску, Гидеон.
В уголках его губ затаилась усмешка.
— Вы разговаривали.
Она робко передернула плечами и улыбнулась.
— А, это! Со мной случается. Три сестры и брат — все мои воспитатели. Кто-нибудь всегда болтал. Теперь, когда я одна, говорю для того, чтобы просто слышать звук человеческого голоса.
— Вы говорили... — он опустил руки и придвинулся ближе.
Что же она сболтнула? Мозг Кэролайн напряженно работал. Вспоминай, девочка! Ну же, постарайся! Она действительно называла его бедняжкой и потерянным человеком? Упоминала ли вслух о его умении расстегивать женские блузки?
Она призвала все свое мужество и отступила от камеры.
— Ничего важного. Правда.
Ужасно, если он начнет обсуждать ее слова. В конце концов, она комментировала его личную жизнь, но он лишь кивнул, продолжая двигаться ей навстречу.
— Если вы захотите что-нибудь, просто спросите об этом. — Его голос звучал тихо-тихо, и он продолжал медленно двигаться ей навстречу.
Она хотела ответить и открыла рот, но слова не шли ей на ум, хотя она никогда не испытывала трудностей с публичными выступлениями и речами. Она хотела... о, что же она хотела? Слышать этот голос, чувствовать его губы около своего уха, его дыхание — легкое, согревающее, руки — сильные мужские руки...
17 
