79 
— Девон, передай трубку Томасу.
— Я не виноват, мам. — Анетт услышала в трубке ломающийся голос двенадцатилетнего мальчишки, который уже представляет себя взрослым. — Кто-то бросил на дорожке пустые банки из-под пива, я пытался их объехать, вильнул и свалился. Не я же их там бросил.
— И на том спасибо! — заметила Анетт. Судя по всему, положение Томаса было не таким уж серьезным. Голос сына, звучал немного вызывающе, но не был похож на голос тяжелобольного. — Как твоя рука?
— Болит. Робби пошел взять напрокат видеокассеты…
— А я слышала, что видеомагнитофон сломался.
— Его только что починили. Николь готовит поп-корн, чтобы было как в кинотеатре, но Нэт уперся как баран, ему обязательно нужно играть в мой «Геймбой». — Томас снова заговорил как двенадцатилетний мальчишка: —Мама, это ужасно! Ты сама увидишь… Нэт, не трогай!
Перепалки из-за пустяков всегда были частью семейной жизни, но Анетт неожиданно поймала себя на мысли: хорошо, что ее нет дома.
— Томас, дай ему поиграть, не вредничай.
— Девон снова хочет с тобой поговорить.
— Мама, как ты там? Хорошо проводишь время?
Анетт посмотрела на сестер, затем мимо них, на веранду. Солнце опустилось ниже, тени стали длиннее, с моря доносились крики чаек и шум прибоя. Она подумала об эгоизме и блаженном ничегонеделании и почувствовала, что стала далека от дома с его проблемами.
— Да, неплохо.
— Бабушка уже приехала?
— Нет, мы ждем ее к субботе.
— Тебе хорошо с тетей Лиа и тетей Кэролайн? Анетт снова посмотрела на сестер.
— Да, очень.
— Я рада. Хватит, мальчишки! Мама, я больше не могу говорить, Томас и Нэт подрались. Может, будет проще, если я куплю Нэту его собственный «Геймбой»? Я могу расплатиться кредитной карточкой.
— Ни в коем случае! Я оставила тебе кредитную карточку на всякий пожарный случай, покупка второго «Геймбоя» — не необходимость. Найди ему другое занятие, прояви изобретательность. Это неплохая подготовка к тому времени, когда ты саа станешь матерью.
—По-моему, я тренируюсь быть не матерью, а судьей на ринге.
— Такова жизнь. — Анетт улыбнулась, снова радуясь, что на этот раз поединок проходит без ее участия. — Всего хорошего, дорогая, поцелуй всех от меня. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, мама.
Анетт повесила трубку, некоторое время постояла неподвижно, глядя на телефон, потом повернулась к сестрам и осторожно сказала:
— Наверное, мне нужно вернуться домой.
— Ни в коем случае! — воскликнула Лиа.
— Ты же поговорила с Томасом, — резонно заметила Кэролайн, — с ним все в порядке.
— Но он сломал руку.
— Если не ошибаюсь, ты тоже сломала руку, когда тебе было восемь лет, и ничего, пережила.
— Но он все время ссорится с Нэтом. Нехорошо, что им приходится обходиться без меня. — Анетт было необходимо, чтобы кто-то убедил ее в том, что она может не чувствовать себя виноватой.
— А почему бы им не решить свои проблемы без тебя? Все-таки они тоже члены семьи, ссоры — дело обычное.
— Разве не они уговаривали тебя поехать? — напомнила Лиа. — Они же уверяли, что справятся сами, вот пусть и справляются. Через пару часов вернется с работы Жан-Поль, он и рассудит мальчишек.
— Действительно, пусть сам с ними разбирается, — согласилась Анетт. — Так ему и надо. Позавчера я дозвонилась до них лишь в половине двенадцатого, они, наверное, только что вернулись из больницы, но он ни словом не обмолвился о случившемся.
— Он не хотел тебя волновать.
— Ну да, а теперь я гадаю, что еще они скрывают. Может, у Томаса серьезные повреждения? Восстановится ли подвижность в руке? Может, у них еще что-нибудь стряслось, а они помалкивают?
Кэролайн фыркнула:
—Учитывая, как хорошо Нэт умеет хранить секреты, вряд ли осталось что-то, чего ты не знаешь.
Анетт подозревала, что сестра права, да и к тому же дети, судя по всему, неплохо справляются с ситуацией и без нее. Девон сердилась на братьев, но в целом вела себя довольно сдержанно, дружелюбная Николь недалеко, на кухне, на Роба можно положиться, ну и, конечно, у детей есть уравновешенный и рассудительный отец, он никогда не теряет головы. Жан-Поль проследил за тем, чтобы Томас получил самую лучшую медицинскую помощь, так что на этот счет у нее совершенно нет поводов волноваться.
Однако старые привычки живучи. Чем больше Анетт думала о доме, тем хуже себя чувствовала.
79 
