39 
Блондинка обвела всех присутствующих холодным взором и изрекла:
– Здравствуйте. Я тоже счастлива вас всех видеть. С вами, мисс, мы незнакомы. Я – Тюра Макфарлан.
Морин сразу поняла, почему Каседас и Алисия так не любят Тюру. Мисс Макфарлан вела себя так, словно это она была хозяйкой Дома На Сваях, а все остальные являлись даже не гостями – непрошеными и надоедливыми посетителями.
Макияж ее был безупречен, цвет глаз наводил на мысли о цветных линзах, тело под белым костюмом ненавязчиво указывало на то, что занятия фитнесом – залог отличной фигуры.
Тюра поцеловала воздух около щеки Каседас, царственно и пренебрежительно кивнула Алисите, не удостоила даже взглядом выглянувших из кухни для приветствия Кончиту, Марисоль, Чимару и других женщин, а затем уставилась на Морин.
– Так, значит, это и есть спасательный круг, брошенный Мерседес?
Морин спокойно и дружелюбно улыбнулась в ответ.
– Я предпочитаю, чтобы меня называли распорядительницей торжества. Морин О’Лири. Как поживаете, мисс Макфарлан?
– Прекрасно, благодарю вас. Полагаю, в вас метра два.
С этими словами она смерила Морин взглядом с головы до ног. Каседас и Алисия выглядели растерянными и шокированными, но Морин была абсолютно спокойна.
– Вы правы. Каблуки прибавляют еще несколько сантиметров.
– Вам, должно быть, не слишком легко на них ходить?
– Ну почему же. Дело привычки. Прошу меня извинить, пойду посмотрю, как дела у Марисоль.
Тюра вздернула идеально выщипанную бровь и с изумлением уставилась на Морин.
– Это та чумазая лесовичка с приблудышем? С какой стати вам она понадобилась?
Честно говоря, Морин ожидала, что Каседас, как хозяйка дома, одернет Тюру, но та лишь закусила губу и промолчала. Гнев стал волной подниматься в груди Морин. Ладно. Это их дела. Кто такая Морин О’Лири, чтобы путаться в дела семьи Карлайл, Аркона, Макфарлан и черта в ступе? Она пойдет к Марисоль и Кончите, там ее место и там ей легко и хорошо. А эта заносчивая белобрысая красотка пусть выпендривается на всю катушку, охмуряет Джона Карлайла, делает, что хочет. Если у него такие подруги детства, это его проблемы!
Тюра задумчиво посмотрела вслед Морин, наморщила идеальный носик и изрекла:
– Что ж, это сюрприз.
– Ты о чем? – робко поинтересовалась Каседас.
Тюра посмотрела на нее, как на дурочку.
– О мисс О’Лири, разумеется.
– А, ну да. Конечно.
– Что конечно? Каседас, ты не могла бы выражаться более связно? Я лично имела в виду, что эта мисс О’Лири много о себе воображает. Она здесь для того, чтобы делать определенную работу, а не для того, чтобы изображать хозяйку дома.
Алисия не выдержала:
– Черт, Тюра, что ты несешь…
Холодные зеленые глаза буквально приморозили девушку к полу.
– Алисита, деточка, мне кажется, ты забываешься. Не следует грубить тем… кому грубить не следует.
– Единственный, кто был груб, так это ты сама, Тюра. Морин замечательная. Она добрая, ее все уже полюбили… И она тебе не соперница.
– Конечно-конечно, не сомневаюсь. Как я уже сказала, она здесь для того, чтобы выполнить работу. Ту самую, с которой вполне справлюсь и я. Что я и намерена сделать, причем с удовольствием.
– Джон тебя об этом не просил. Он тебе не доверяет. Мне не хочется быть невежливой, Тюра, но ты здесь всего лишь гость. А на Морин ты злишься, потому что она оказалась красавицей…
Тюра немелодично рассмеялась, запрокинув голову и продемонстрировав безупречный оскал.
– Алисия, детка, полагаю, это твое личное мнение. На мой взгляд, она слишком высока. Любой мужчина вынужден будет смотреть на нее снизу вверх, а кому это понравится?
Алисия запальчиво возразила:
– Джон не смотрит на нее снизу вверх, и Джону она нравится!
– Видишь ли, милочка, я хорошо знаю Джона и уверяю тебя, что эта девица не в его вкусе. А потом – этот бюст? Это же просто неприлично!
– А по-моему – красиво!
– Алисита, лапочка, перед твоим жизненным опытом я, разумеется, пасую. Могу я пройти в свою комнату или мне надо спросить разрешения у вашей распорядительницы? Честно говоря, мне хочется писать.
Алисия возмущенно фыркнула и молча подхватила часть багажа Тюры, который неутомимый Рикардо продолжал таскать из моторки в холл.
Марисоль была просто предлогом, чтобы уйти из холла. Морин злилась на Тюру Макфарлан, но понимала, что не имеет права демонстрировать свое настроение.
39 
