Особенно,... 
50 
Рой ошеломленно переводил взгляд с румяной от смущения Марго на невозмутимого Фреда Рея и обратно. Марго кашлянула.
– Рой, ты только не буянь, ладно, а то Фред… он все равно тебя угомонит, но выйдет неловко. Понимаешь, мы с ним встречались эту неделю, ходили на пляж, он учил меня серфингу…
– Господи, у вас это семейное, что ли?!
– А потом я вдруг поняла, что мне с ним жутко интересно. Гораздо интереснее, чем с курицами из Бел-Харбор.
– Курицы из Бел-Харбор… А фонд?
– Фред предложил отказаться от всех этих банкетов и не тратить деньги на ерунду, зато с ходу выдал несколько целевых программ по воспитанию подростков.
Билли, подошедшая сзади, рассмеялась и взяла Роя за руку.
– Перевожу: дядя Фред наверняка сказал, что нечего про…
– Билли, всыплю!
– …саживать такие деньжищи на жратву и выпивку, лучше купить для пацанов подержанные машины и организовать слесарку и автокорт. Так?
– Ну… так.
Рой посмотрел на Марго, прильнувшую к плечу старого пирата. На улыбающуюся и умиротворенную Билли Рей. На изумрудно-бирюзовый океан. А потом сказал:
– Знаете, Фред, а пожалуй… я определился.
Старый пират невозмутимо кивнул.
– Вот и хорошо. Билли, ты закончила с этим занудой из пожарки?
– Да, в общем-то.
– Тогда поехали домой. И не смотри на своего Биллерса, он сейчас едет к себе домой. На вас обоих смотреть страшно – такое ощущение, что вы всю ночь из койки не вылезали. Ох, девка, ни в чем ты меры не знаешь…
С этими словами дядя Фред сердито взревел мотором – не сам, конечно.
Билли проспала сутки, а через сутки дядя Фред просто растолкал ее и мрачно наблюдал за тем, как она пытается завязать шнурки на кроссовках одной рукой.
– Долго ты будешь дурить?
– И тебе с добрым утром, дядя Фред.
– Я говорю, сняла бы эту тряпку и подержала бы руку на солнце. Все зажило бы, как на собаке.
– Мы куда-то едем?
– Да, по делам. Что будешь делать с домом?
– А что я могу с ним делать. Его нет.
– Ну… страховка там, то-се.
– Страховка будет очень и очень маленькой, потому что я сама виновата в пожаре.
– Не ты, а эти сраные печенья и твоя дурь.
– Все равно денег не хватит. У меня их просто нет, денег таких.
Дядя Фред засопел и поднял черные очи к небесам.
– Ну, положим, деньги-то у тебя есть… Может, и не вся сумма, но вполне прилично.
– С чего это ты взял?
Старый пират молча протянул ей свернутый в трубочку листок. Банковский чек, на котором была выведена очень неплохая сумма в долларах…
– Это что? Откуда это?
– Это все, что ты мне привозила по понедельникам последние три года. Все до цента.
– Я не возьму…
– Возьмешь. А то всыплю. Или, еще хуже, пропью все деньги и сдохну от цирроза. Марго расстроится, учти.
– Дядя Фред, я не могу…
– Ой дура… Я тебя люблю, коза. И я отдам за тебя все деньги мира и свою жизнь в придачу, а еще «харлей-дэвидсон» и все диски «Аэросмита»… Девонька моя.
И вот тут она заревела, уткнувшись носом в могучее, пахнущее бензином и табаком плечо старого пирата, а он похлопывал ее по спине рукой, больше напоминавшей совковую лопату, и негромко бормотал:
– Ничего. Главное – все живы…
На берегу океана, при большом скоплении людей, Рой Биллерс подошел к растерянной и ничего не понимающей Билли Рей и взял ее за руку.
– Вильгельмина Джессика Рей! Я буду краток – по возможности. После встречи с тобой моя жизнь впервые обрела смысл. Я вдруг понял, что хочу вскакивать ни свет ни заря и морозить свою задницу в океане, глядя, как ты скользишь по волнам. Хочу играть с тобой в стритбол, хоть ты и страшная жухала. Хочу спать с тобой в одной постели…
Дружное «вау».
– …и главное – хочу просыпаться каждое утро с надеждой, что сегодня тебе наконец удастся испечь шоколадное печенье. А из кухни будет тянуть…
– …паленым!
– Кто сказал? Ах, это вы, дядя Фред. Папа… нет, братец… не отвлекайте меня. Так вот, из кухни будет тянуть чем-то вкусным, а по мне будут скакать трое детей, а потом войдешь ты, беременная и босая, улыбнешься мне и пойдешь…
– Кататься на серфе!
– А вот друзей и родственников мы будем приглашать в гости редко! Короче…
Он вдруг притянул Билли Рей к себе и с искренним ужасом заглянул в ее залитые слезами черные глазищи.
– Ты выйдешь за меня замуж, Билли?
И она обхватила его за шею руками и прошептала ему на ухо:
– Да. Да! Да!!!
Эпилог
Через полтора года после описанных событий Билли Биллерс, девять месяцев назад родившая Рою тройняшек, испекла вполне пристойные шоколадные печенья. Правда, пока Рой ее за это целовал и хвалил, почти все печенье украли чайки.
Они живут на берегу океана, в большом и светлом доме на сваях. Виллу в Бел-Харбор Рой продал и все вырученные деньги отдал Марго и Фреду Реям на автошколу для детишек из интерната.
Джина вышла за Ричи и уехала в Бостон. Работает в газете, звонит каждый день.
Дядя Фред с утра до вечера пропадает в слесарке с мальчишками, или, как он выражается, «утрахивается до смерти с этими спиногрызами».
Марго очень похорошела, хоть и растолстела. Беременность ей к лицу.
Каждый день на рассвете Билли и Рой осторожно выскальзывают из постели и идут на берег. Оседлав яркие доски, выгребают далеко в океан и ловят волну. Потом просыпаются тройняшки, и они все вместе завтракают, а потом учат тройняшек плавать.
Океан доволен. Он урчит и рокочет, он качает детей человеческих на своих бирюзовых, нефритовых и берилловых ладонях, осыпает их серебряной пеной, и солнце в изнеможении швыряет на смеющихся мужчину и женщину золотые россыпи.
И над бесконечной водной гладью несется главное Слово Человека, в котором и зашифрован секрет вечности…
Люблю…
50 
