Особенно,... 
37 
Джеймс кивнул:
– Да, верно. Я был там, чтобы спасти Киннэрда, но, заметив дочь адмирала Локвуда, решил не упускать такую возможность. Я планировал украсть тебя прямо из спальни, но ты столкнулась с Йеном О'Малли, облегчив мне задачу.
Ее сердце учащенно забилось.
– То есть все это время… ты просто играл со мной?
– Я бы так не сказал. Из тебя вообще ни слова нельзя было вытянуть, даже поцелуй не помог. А пока весь британский флот не начал за мной охотиться, пришлось вернуть тебя обратно.
С минуту Диана стояла неподвижно, затем набросилась на него.
– Ты! – воскликнула она, яростно колотя его грудь. – Ты использовал меня! Я тебе позволила…
Она осеклась, пытаясь выбросить из головы недавние воспоминания: жгучее пламя внутри ее, его мягкие ласкающие руки, нежные губы.
– Ты самый мерзкий подлец из всех, что я знала! А я просто дура!
Он остановил ее, взяв за руки.
– Ты красивая женщина. И очень сердитая.
– Хватит лести! Мне от нее уже дурно. – Диана увернулась. – Я расскажу отцу обо всем, что ты сделал сегодня ночью. Ты даже не попытаешься остановить меня?
– Нет, – сказал он мягко. – Я пойду с тобой. Мы вместе расскажем ему.
Она была в гневе и надеялась, что он чувствовал то же самое, смотря на нее. Но его взгляд по-прежнему ничего не выражал.
– Что ж, прекрасно! – ответила Диана, отчаянно пытаясь выглядеть хладнокровной.
Она отвернулась от него и зашагала в сторону дома. Джеймс поплелся следом. Его отказ от дальнейшего спора взбесил Диану больше всего.
Глава 10
Джеймс чувствовал на себе грозный взгляд Дианы, хотя сам старался не смотреть в ее сторону. Они находились в кабинете адмирала с видом на море – в том самом, где он расспрашивал Джеймса прошлой ночью.
Диана сидела, вытянувшись, в кресле у камина. Отец, величественный даже в ночном халате, прислонился к столу и внимательно смотрел на Джеймса, который был не в состоянии сидеть. Диана так накричала на него, что ее злобный голос до сих пор звенел у него в ушах.
«Ради Бога, можешь ненавидеть меня, Диана! Я уже привык», – думал он.
Она подняла отца, едва очутившись в доме. Адмирал вышел из спальни встревоженный, но в то же время со спокойствием, будто ничего другого не ожидал. По его предложению они отправились в кабинет.
– Ну, Джеймс, – сказал он тихо. – Что ты хочешь услышать от меня?
– Имя пирата, на которого вы работаете.
Адмирал изменился в лице. Надо сказать, что в этот момент Джеймс понял, откуда в очаровательных глазах Дианы был этот грозный огонек. Должно быть, многие лейтенанты содрогались от взгляда Локвуда.
– Я ни на кого не работаю, – ответил он.
– То есть вы один грабите корабли и забираете добычу? – Джеймс не был настроен на вежливость. – На этом маленьком суденышке? А дочь и внучка, видимо, за рулевых.
– Оставь, – сказал адмирал холодно. – Это тебя не касается.
– Ошибаетесь. Я охотник на пиратов. Так вы можете назвать имя? Или мне сделать это за вас?
– Пожалуйста, прекрати это ради моей дочери.
Джеймс молчал. Диана продолжала смотреть на него, скрестив руки на груди, но теперь в ее глазах появилось сомнение. Она ведь действительно верила, что отец хранил оружие для британских войск, находившихся в Испании.
В свою очередь, Джеймс понимал, что не будь он таким резким и глупым, он бы обрел в ней союзника. Она знала только то, что говорил ей отец, и не была готова к подобным новостям. В прошлом году, соблазнив ее, он должен был рассказать всю правду. Джеймс хотел запугать ее, получить нужные ответы и затем отпустить, но план провалился из-за грубой ошибки: он посчитал ее пустоголовой офицерской женой, купающейся в славе супруга. Иллюзия быстро развеялась.
Вместо того чтобы подчинить Диану себе, он лишь приходил в ярость от ее выходок. А потом возжелал! Джеймс Ардмор, известный своей бессердечностью, дал власть эмоциям! История закончилась поцелуем, напоминавшим скорее битву. Он даже предлагал ей вместе отправиться в путешествие – видимо, совсем потерял рассудок.
Надо было все ей рассказать, не доводя до этой войны с едой в трактире. Диана поняла бы – она же читала дневник Пола и видела все, что хранилось в сундуке Джеймса в его каюте. Кстати, это тоже вывело его из себя.
Свою последнюю запись, наполненную безудержной печалью, Пол адресовал покойной жене. Джеймс ненавидел этот дневник, но выбросить его не мог. В нем хранилась частица брата, которую невозможно было потерять.
37 
