71 
Когда-то Чейз Тесье так же стоял за ее спиной на веранде «Синего ириса», в то время как лиловый закат заливал небо. Тогда этот неотразимый борец за качество шампанского предложил ей проехаться по его владениям, по виноградникам, туда, где виноград имел вкус ветра, а изумруды взлетали над морем зелеными брызгами.
Теперь Чейз предлагал ей совсем другое путешествие – всего лишь в ее спальню на первом этаже, а его глаза, светившиеся весельем в ту розовую летнюю ночь, теперь выражали лишь гнев и обеспокоенность.
Пожалуй, это уже немного слишком для меня.
– Благодарю, Чейз. Со мной все в порядке.
– Тогда, может быть, еще два вопроса? – умоляющим тоном произнесла Мэлори.
Она была в восторге оттого, что Кассандре удалось рассказать так много. Сценарий получался классический. Кассандра поставила себя под серьезную угрозу, когда распрощалась со своим мучителем. Мэлори считала, что у нее достаточно материала для успешного исхода дела даже в том случае, если Кассандре не удастся больше ничего вспомнить. Но, может быть…
– Я попробую.
– Как Роберт относился к вашим поездкам в Сиэтл?
– К поездкам?
– Мы нашли квитанции…
– Он ничего не знал об этом.
– О’кей. Вот теперь мы почти закончили. Мне только надо, чтобы вы взглянули вот на это. – Мэлори положила на стеклянный стол большую глянцевую фотографию.
Это был увеличенный снимок изящных роз с длинными золотистыми стеблями в серебряном кольце. Они вполне подошли бы по стилю к крошечным кулинарным изделиям Элинор, если бы карточка не была покрыта засохшей кровью.
– На вас было это кольцо в день, когда на вас напали.
Такого не могло быть. Я никогда бы не позволила себе носить его. Никогда.
– Кто-то хотел сорвать его с вас, – продолжала Мэлори, – и при этом покалечил вам палец. Вы сопротивлялись. Ваш палец так сильно распух, что врачи были вынуждены срезать с него кольцо.
Следы операции на ее кольце были заметны даже на фотографии – крошечный распил, сделанный, по-видимому, электрическим инструментом.
Так и должно было быть. Кольцу пришел конец, как и самому браку.
– Это кольцо имело какое-нибудь значение для Роберта?
– Нет. Он никогда его не видел.
– Так это не было его подарком?
– Нет, – прозвучал неожиданно спокойный ответ; но исходил он не от Кассандры. – Это был подарок от меня. Обручальное кольцо Кассандры, скрепившее союз двух любящих сердец.
– Прошу прощения, – внезапно ослабевшим голосом произнесла Кассандра, – я и в самом деле должна прилечь…
Она слишком устала, чтобы продолжать разговор.
Сразу несколько рук протянулись к ней, чтобы помочь…
Я должна это сделать сама. Пожалуйста.
И она таки сделала это сама. Встав, она пошла в свою комнату. Идти было трудно, и она едва волочила ноги. Добравшись наконец до конца гостиной, она остановилась и, качнувшись, обернулась.
С минуту Кассандра смотрела на тех троих в противоположном конце комнаты. Они все стояли, будто стоя могли помочь ей, облегчить ее путешествие, снять непомерную тяжесть, давившую на плечи…
Но, ослабленная непосильным бременем, Кассандра смогла лишь выдавить из себя:
– Вы все считаете, что это сделал он. Вы думаете, что Роберт избил меня и… оставил умирать.
Глава 18
Черная Гора Суббота, десятое ноября
Была уже почти полночь. Все это время она спала; все это время он ждал поблизости ее пробуждения.
Когда, поднявшись, Кассандра подошла к алькову у окна и села там, Чейз заговорил с ней:
– Кассандра!
– Да, Чейз.
– Могу я войти?
Нет. Нет!
– Конечно.
Ни звезд, ни луны не было видно в ноябрьском ночном небе. Вершина горы, окутанная туманом, казалась очень далекой, а темнота слишком густой, чтобы пропустить хоть один лучик божественного небесного света.
Кассандра походила на тень в своем алькове, и он тоже походил на тень, элегантную и изящную. В руке он держал кружку.
– Горячий шоколад, – пояснил Чейз, предлагая нежное тепло тени, едва различимой в темноте.
Кассандра ухитрилась принять кружку, не коснувшись его.
– Благодарю.
Чейз сел напротив. Он не мог видеть ее лица, только смутно светящееся пятно – ее обритую голову, да тонкие белые пальцы, державшие кружку. Возможно, она так и не прикоснулась к горячему шоколаду. Но по крайней мере кружка согревала ей руки.
– Нам надо поговорить.
71 
