Особенно,... 
233 
— Расскажи мне про Верна и Билли Конера, — попросила Стефани, когда он ушел. Сабрина описала их обоих, рассказала о том, как она предложила спланировать квартиры, вестибюль, как оформить лифты и лестничные проемы. — Мне страшно понравилась эта работа. Более крупного заказа я еще не получала, к тому же работать с Верном было очень интересно. Да и с Билли тоже. Он мне понравился. Мы с Верном шутки ради даже поспорили, сколько времени будет уходить у нас на то, чтобы убедить его в чем-то таком, что, как мы оба знали, не нуждалось в улучшении.
— И вам удавалось его убеждать?
— Большей частью — да. Иной раз он начинал упрямиться, хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Ведь это же его дом.
— Тебя послушать, так дом получился просто загляденье.
Он, конечно, куда больше, чем особняк Макса, а других заказов у меня не было.
— Ты, наверное, с удовольствием занималась оформлением дома. Ты сама покупала мебель?
— Господи, нет, конечно! На складе у него были тонны всякой мебели. Как-то раз он повел меня туда, все показал, и я просто не могла поверить своим глазам. У него на складе было столько контейнеров, что казалось, будто открываешь один сундук с сокровищами за другим.
Они сидели на одном из диванов, прижавшись друг к другу и разговаривая полушепотом. Стефани рассказала, как заново оформила интерьер в доме Макса, подыскивая место для массивной мебели, драпируя стены замшей, устилая полы восточными коврами и расставляя по комнатам еще несколько светильников, потому что ему нравилось, когда вечером в доме горит неяркий свет.
— Получилось не так хорошо, как у тебя с домом Александры… мне так и не удалось добиться такой же, как у тебя, цветовой гаммы… но Макс остался доволен. Сказал, что лучше дома у него еще не было.
Помедлив мгновение, Сабрина спросила:
— Ты в самом деле стала жить моей жизнью, да? Из наших разговоров по телефону я так и не поняла, насколько ты свыклась с моей жизнью и как это у тебя получилось. Я поняла, что ты живешь в свое удовольствие, но ведь дело не только в этом, правда?
— Да, все было словно по волшебству. Я жила, как в сказке, о которой мечтала и которой завидовала столько, сколько себя помню. Невероятно, но я, похоже, не допустила ни одной ошибки. Единственный период в моей жизни, когда все шло как по маслу: я бывала на аукционах, приемах, званых обедах, делала то, что делала бы на моем месте ты сама, и у меня хорошо получалось. Не знаю, как так случилось, но все было именно так и складывалось настолько хорошо, что мне не хотелось ничего менять. Дело в том, что я стала тобой, но ты меня превзошла: ты стала и собой и мной сразу. Не знаю, как это случилось, но, живя жизнью Стефани Андерсен, ты все это время не переставала быть Сабриной Лонгуорт. Я была уверена, что такая жизнь тебе наскучит и приведет тебя в ярость, что ты останешься здесь. Но ты оказалась счастлива. Что же произошло? Ты что, изменила их? Каким-то образом тебе удалось изменить и Гарта, и Пенни, и Клиффа так, что они стали вписываться в ту жизнь, к которой ты стремилась. Как тебе это удалось?
— Я их не меняла. Это они изменили меня.
— Нет, неужели ты не понимаешь? Ты и раньше оставалась Сабриной. Остаешься ею и сейчас. Ты стала и собой и мной. А кто я? — Она бросила на сестру умоляющий взгляд, ожидая ответа. — Кто я, Сабрина? Ты знаешь, кто ты, но я перестала понимать саму себя.
Сабрина обняла Стефани.
— Ты моя сестра, и я люблю тебя. — Стефани, словно ребенок, положила голову на грудь Сабрины, ее дыхание замедлилось, словно она готова была сидеть так до бесконечности.
— Прошу прощения, милочки, мне пора закрываться.
Из кабинета послышался голос хозяина, и Стефани, отрывисто засмеявшись, резко выпрямилась.
— Словно глас судьбы. Пора закрываться. Наступает конец. О, Господи, что-то я совсем раскисла. Поедем ужинать.
В итальянском ресторане, куда они приехали, был крошечный зал с баром и зал побольше со столиками и кабинками с высокими перегородками. Сабрина попросила официанта, чтобы он подыскал им свободное место. Он отвел их к кабинке в самом углу. Пока они шли туда, посетители провожали их пристальными взглядами.
— Ни одного знакомого лица, — сказала Сабрина, когда они сели за столик.
— Но ты и не рассчитывала встретить знакомых. — Стефани обвела взглядом зал. — Мне здесь нравится.
Сабрина, сидевшая к залу лицом, кивнула. Стены были грубо оштукатурены, на них висели акварели с видами итальянских горных селений и гаваней; пол был выложен белыми каменными плитами; скатерти на столиках сверху прикрывали листы хрустящей бумаги.
233 
