5 
— Где мы находимся?
Либби сникла. Судя по всему, ее беспокойство было оправданно.
— Вы помните, что произошло? — медленно спросила она.
А что, если у него амнезия?
— Вы помните свое имя?
— Я не глухой и не идиот.
Молчаливое продолжение «в отличие от вас» ясно читалось в его многозначительном взгляде. Он посмотрел в окно, но увидел только травянистый берег.
— Мне требуется название места, чтобы я мог организовать другой транспорт.
Его личный ассистент ехала на встречу на собственной машине, и она сможет забрать его отсюда.
— А…
Она погрузилась в неловкое молчание, в то время как он достал телефон из кармана.
— Нет сигнала.
Наконец хоть что-то, в чем она не была виновата!
— И что я могу с этим поделать? — спросила она, но тут же смягчила слишком резкий ответ примирительным беспокойством. — У вас может быть сотрясение.
Она могла бы упомянуть целый спектр других возможных повреждений, но не хотела его пугать, хотя он не производил впечатления человека, способного испугаться пары сломанных костей.
— Сотрясение… — Он молча поразмыслил над этой возможностью и добавил: — Не в первый раз.
— Тогда это многое объясняет, — пробормотала Либби. Заметив, как он прищурился, она невинно добавила: — Думаю, вам не стоит двигаться.
У рыжеволосой был еще и острый язычок в дополнение к потрясающему рту. Раздражение, которое Рафаэль не пытался скрыть, было в некоторой степени направлено на него самого, потому что он никак не мог справиться с сексуальным голодом, мучившим его тело.
Опыт говорил Рафаэлю, что для выживания человек должен научиться контролировать свои желания, а не впадать в зависимость от них.
— Как я сказал, мне не требуется медицинская помощь.
— Вы можете умереть.
— Вижу, вам подобная мысль нравится.
Либби покраснела и запротестовала:
— Конечно же нет! Я пытаюсь помочь!
Безрезультатно, потому что он, очевидно, никогда никого не слушал.
— Я буду чувствовать себя в гораздо большей безопасности, если вы не станете этого делать.
— Я же сказала, что мне жаль, и это действительно так, но в данных обстоятельствах, думаю, черт!
Либби бросила раздраженный взгляд на свою юбку, которая зацепилась за рычаг переключения скоростей. Ей пришлось еще больше наклониться вперед, чтобы освободить материал.
— Позвольте мне…
Его пальцы коснулись ее, и Либби отдернула руку, словно от огня. Она чувствовала, что он смотрит на нее, но она не подняла голову.
— Я справлюсь. Мы должны… — она с облегчением вздохнула, когда юбка, наконец, освободилась, — быть осторожны.
— Мы, — повторил он. Его внимание было приковано к ее шее. До этого Рафаэль никогда не считал эту часть женского тела сексуально привлекательной.
— Именно, — произнесла она с холодной улыбкой, из-за которой в юности ее прозвали ледяной девушкой. — Тем не менее это вы истекаете кровью. — Вы сильный, я поняла, настоящий железный человек, я впечатлена, поверьте, — продолжила она, ослепительно и фальшиво улыбаясь ему, — но я не могу смотреть на то, как кто-то истекает кровью. Даже такой, как… — Либби заметила искру удивления в его глазах и резко замолчала.
— Такой как?..
Либби покачала головой и прерывисто вздохнула, когда он неожиданно протянул руку и взял ее за подбородок.
Она была слишком поражена его реакцией, чтобы заметить, как он притянул ее лицо к себе. Он был так близко, что она видела золотые кончики ресниц и чувствовала его теплое дыхание.
Не обращая внимания на голос разума, он взял ее голову двумя руками и посмотрел на то, как исчезает голубая радужка глаз под расширяющимися зрачками.
Он пробормотал что-то себе под нос, и его взгляд опустился на ее губы.
— Вам больно!
— Как вы правы.
Либби старалась вырваться из странного летаргического состояния, которое внезапно овладело ею, когда конечности, казалось, ее совсем не слушались.
— Позвольте мне вызвать помощь.
Она стала отстраняться.
— У вас красивый рот.
Либби замерла и неожиданно подумала: «У вас тоже».
Он нахмурился.
— Как вас зовут?
Во рту все пересохло, и она едва смогла прошептать «Либби».
Она где-то читала, что травма головы может заставить человека вести себя очень странно. «А у тебя какое оправдание, Либби?»
— Либби?
5 
