43 
— Что-то дурное? — повторила Клер.
— Ну, и так может быть.
— Никогда об этом не думала. Все было так замечательно. Ничто со мной не происходило. И что теперь делать с Квентином?
— Вероятно, ничего. Как я могу знать. Ну, а теперь, расскажи мне о людях на улице.
Клер сначала засомневалась, но потом решилась. Она оглянулась, чтобы убедиться, что Эмма все еще на виду, а затем они снова побрели. Она поглядела на женские имена спереди каждого дома — маленькие таблички, которые удостоверяли и рекламировали каждый из них. Прямо перед ними был «Дом Долли», вероятно, самой знаменитой из всех здешних дам. Клер слегка улыбнулась.
— Они как раз говорили о какой-то Долли вчера. Они ее не любят, но ходят на все ее вечеринки, и она, я думаю, ходит к ним. Ну, мне понравились Лоррэн и Оззи; они, наверное, с любым сойдутся. Он адвокат, а она говорит, что знаток дружбы и путешествий. Думаю, ей хотелось бы делать что-нибудь в жизни, но она только не знает, что. Они не несчастны, и поэтому не пытаются сделать других несчастными, распространяя вокруг себя уныние; и, кажется, они не так уж жадны или нуждаются, поэтому не накидываются на всякого, у кого больше, чем у них. Ина и Зек много ссорятся и я не знаю, значит ли это, что они друг друга терпеть не могут или они просто настолько встревожены какими-то другими вещами, что не могут быть довольны друг другом.
— Встревожены чем? — спросила Ханна.
— Думаю, тем, как бы удержаться на своем месте в обществе. Они все, кажется, очень об этом беспокоятся, поэтому не пропускают вечеринок и тому подобное. Да, и я думаю, что Ина хочет переспать с Квентином.
— И ей это удастся?
— Сомневаюсь.
— Почему? Она ему так не нравится?
— Я не думаю, что он вообще как-то ею интересуется.
— Но он пригласил ее на ужин.
— Может быть, из-за Зека. У него инвестиционная компания, и он может заняться деньгами Квентина. Это, может быть, еще одно, о чем он так волновался — сохранить Квентина как клиента. Он попытался и в мои дела влезть, что было весьма странно, посреди ужина. — Что ж, люди пытаются получить твои деньги с тех пор, как ты выиграла лотерею.
— Но он выбрал неудачное время. На самом деле, весь ужин был странный: никто из них по-настоящему не любит других, но все четверо хотят быть поближе к Квентину. Как щенки, которые давятся за место у брюха собаки. — Она помолчала и прибавила тихо: — Я не хочу быть одним из щенков.
— Не замечаю, чтобы ты становилась, — сказала Ханна проворно. — Ты слишком умна. И, кроме того, женщина, которая занялась переделыванием своей жизни, никогда не вытягивает шею, ища кого-нибудь, кто наденет на нее поводок.
— Хорошо сказано, — улыбнулась Клер.
— Значит, ты не в восторге от его друзей.
— Никого из них себе в друзья я бы не выбрала, если ты об этом спрашиваешь. Ну, может быть, Лоррэн. Но я не могу себе представить, как можно с ними проводить много времени вместе.
— А Квентин? Ты с ним еще увидишься?
— Этого сложно избежать: корабль ведь маленький, ты понимаешь, не то что те, на которых умещается тысяча людей.
. — Я не это имела в виду.
— Понимаю. Да, думаю, увижусь. Кажется, мне этого хочется. Мне нравится быть с ним и я снова хотела бы это испытать, я думаю так. Если он захочет, конечно. А может и не захочет. — Она улыбнулась Ханне.
С тобой хорошо болтать. Я сказала им вчера, что ты моя добрая фея.
— Боже правый, как же я дожила до такого? Что же я сделала?
— Только то, что ты и делаешь — мне очень нравится, когда ты рядом.
— Ну, мне тоже нравится быть с тобой, спасибо. Ну, а почему ты не идешь на свою гору? Я прогуляюсь с Эммой.
— Правда? — Клер повернулась, чтобы отыскать дочь. — Черт, — вздохнула она. — Вот сейчас, что мне делать?
Ханна тоже повернулась. Брикс и Эмма стояли посреди узкого тротуара, поглощенные беседой, забывшие об окружавшей их толпе.
— А они красивая пара, — сказала Ханна. — Оба такие высокие, и оба так прекрасны. Да, у них впереди вся молодость и радость! Вот как я всегда хотела выглядеть, но мне никогда не удавалось.
— Да, но что мне с ними делать? — проворчала Клер.
— Прямо сейчас — ничего, разве не так? Я даже представить себе не могу, как бы мы стали тащить Эмму за руку по Кетчикану, или даже принялись ее распекать в центре города. Да и зачем это тебе? Что такого плохого в нем?
— Не знаю, — сказала Клер медленно. — Я просто ему не доверяю.
— Оттого, что не можешь понять его отца? Клер смущенно усмехнулась:
43 
