Особенно,... 
42 
— Тебе не нравится? — обеспокоенно спросила Ванесса. Показ мод проводился ради сбора средств на благотворительные нужды, и женщина отчаянно хотела, чтобы он прошел успешно.
— Я никогда не завожусь, глядя на женские тела, — ответила Фонтэн. — Почему здесь нет ни одного мужчины-манекенщика? Ты только представь себе улыбающихся похотливых девятнадцатилетних юнцов в трусах!
— О, Фонтэн! Такая одежда пришлась бы тебе по вкусу.
— Хм… — Фонтэн обвела взглядом ресторан, где проходил показ. За столиками сидели скучающие женщины в дорогих модных нарядах. Такие же как и она сама.
Господи! Неужели в ее жизни будет только это? Шмотки и траханье. Она начала терять интерес и к тому и к другому.
— Я скоро должна уйти, — прошептала она Ванессе. — Мне надо встретиться с моим адвокатом. Старый зануда Арнольд грозит, что меня отправят на исправительные работы, если я в ближайшее время не раздобуду денег. Алименты этого скряги Бенджамина едва покрывают мои еженедельные расходы. Я просто должна поставить «Хобо» на ноги.
— Ты это сделаешь, — ответила Ванесса. — Когда ты стремишься к чему-то, то сметаешь все преграды.
— Знаю, знаю. Я всегда получаю то, чего хочу. Но неужели ты не видишь, что это — лишь видимость, которую я создаю?
Ванесса изумленно поглядела на подругу. Она завидовала той жизни, которую вела Фонтэн; ей и в голову не приходило, что эту женщину гложет чувство неудовлетворенности. Все завидовали Фонтэн — даже те, кто скрывал это. Она была красивой, свободной, расточительной; всем казалось, что она купается в деньгах.
Ванесса имела богатого мужа, четырех детей, избыточный вес и не могла потратить на себя ни единой минуты.
Фонтэн не знала отбоя от эффектных молодых людей.
Ванессе за долгие двадцать лет брака удалось завести лишь два романа.
— Мне так скучно! — призналась Фонтэн. — Хочешь, я поделюсь с тобой секретом, Ванесса? Пусть он останется между нами. Не вздумай поделиться им с кем-то.
Ванесса кивнула, ее глаза заблестели.
— Скажи мне! Скажи! — взмолилась она.
— Вчера ночью мне вдруг стало так скучно, что я трахнула моего шофера.
— Правда?
— Да, я сделала это. Признаюсь тебе — от этого моя скука только усилилась!
— Почему? — Ванесса нахмурилась. — Он оказался плох?
— У него есть все, что требуется, моя дорогая. Большой член, упругие яйца, красивое тело. Но какая это была СКУКА!
Ванесса поморгала. Фонтэн была самой бесстыдной женщиной, которую она знала.
— Дело в том, — продолжила Фонтэн, — что когда я была замужем за Бенджамином, все эти маленькие приключения возбуждали меня сильнее. А сейчас… все так чертовски предсказуемо.
— Я встретила одного человека… — начала Ванесса. Фонтэн, не слушая подругу, продолжала:
— Теперь появился этот человек из самолета — Нико. Он совсем не в моем вкусе, дорогая. Но я должна сказать, что с ним… все происходило иначе. Он был таким… Не знаю, наверно, мои слова покажутся тебе глупыми, но он оказался опытным и занятным. Возможно, я совершила ошибку, выгнав его.
— Мне так и не довелось его увидеть, — заговорила Ванесса.
К столику подошел Сэмми, и беседа оборвалась.
— Привет, девочки! Хорошо проводите время?
— Посиди с нами, — пробормотала Фонтэн.
— О, ее высочество сегодня в прекрасной форме. — Он налил себе вина. — Мои дорогие, посмотрите на новую коллекцию. — Он указал рукой на манекенщиц, демонстрировавших сейчас спортивную одежду. — Все, что вам понравится, — ваше.
— Ты сегодня сама щедрость, — заметила Фонтэн. — Почему?
— Потому что ты великолепна, моя дорогая. Немного старовата для меня… но…
— Заткнись, Сэмми, — мягким тоном произнесла Фонтэн.
— Не обижайся, моя дорогая. Я люблю двадцатилетних. Каждому свое. Ты ведь меня понимаешь?
Фонтэн невольно улыбнулась. Сэмми обладал подкупающей искренностью и обаянием.
— Твои шмотки не в моем стиле, — сказала она.
— Ну и что с того? Носи их на пляже. Выбирай что хочешь — мне пойдет на пользу, если ты появишься в моих нарядах.
Фонтэн выбрала раздельный купальник и белый костюм для бега. Модели Сэмми были забавными.
— Ну что, ты готова отдать мне «Хобо»? — спросил он.
— Я уже всерьез обдумываю эту идею. Он засмеялся.
— Неужели?
— Почему бы и нет? Ты — оригинальная личность.
— Правда?
— Думаю, ты послужил бы приманкой. Конечно, не такой, какой был Тони.
42 
