Особенно,... 
25 
Дверь в комнату отдыха была открыта, и Элизабет заглянула внутрь. Лучшего места для работы не найти! Был вторник, и во время обеденного перерыва комната отдыха пустовала. Элизабет бросила сумку с учебниками на диван и принялась за работу. Она едва заметила, как несколько минут спустя открылась дверь и в комнату проскользнула Сандра Бэкон.
— О, Лиз! — разочаровано воскликнула Сандра. — А я думала, здесь никого нет.
Элизабет подняла взгляд от работы и улыбнулась.
— Заходи, — сказала она, — обещаю не мешать тебе, Сэнди. Мне нужно срочно прочитать этот материал для Пенни.
Сандра неловко присела.
— Ты имеешь в виду колонку «Глаза и уши»?
Элизабет кивнула.
— А что, у тебя есть для меня какие-нибудь новости за эту неделю?
Сандра покраснела и покачала головой. Она надеялась, что Элизабет не напишет ничего про Тома и Джину. Она расстраивалась все сильнее и сильнее. Если б она смогла набраться храбрости и рассказать Джине обо всем случившемся!
— Нет, — медленно ответила Сандра, — у меня нет для тебя никаких новостей, Лиз.
Элизабет задумчиво на нее посмотрела.
— Знаешь, Сэнди, я подумала о том, что Джина рассказывала вчера за обедом, и, должна признаться, порядком удивлена. Я не очень-то хорошо знаю Джину, но никогда бы не подумала, что она из тех девушек, которые могут так поступить с парнем. Хотя я даже не знаю его роли во всей этой истории.
— Ты ничего не понимаешь, — вдруг возразила Сандра таким резким тоном, какого сама не ожидала.
Элизабет выглядела удивленной.
— Я хочу сказать, что это не вина Джины, — продолжала Сандра. — Джина никогда никого не обидит просто так! Она самая добрая, самая внимательная…. — У Сандры от волнения перехватило дыхание.
— Я всегда думала так же, — сказала Элизабет. — Но почему тогда она собирается завтра вечером одурачить Тома на глазах у всей школы? Мне кажется, это не очень хорошо, и она, конечно, об этом пожалеет.
Слезы навернулись на глаза Сандры.
— Говорю тебе, Лиз, это не ее вина. — Сандра отвела взгляд. — Поверь мне, Джина не виновата… — хрипло сказала она, вскочила и, хлопнув дверью, выбежала из комнаты.
— Элизабет удивленно смотрела ей вслед. «Неужели я на этот раз ошиблась?» — укорила она себя, потом встряхнула головой и продолжила чтение своего материала.
Она не знала, что произошло с Сандрой в последние дни, но из их разговора было понятно, что не следовало при ней ругать Джину.
Элизабет и раньше видела преданных друзей, но Сандра явно всех переплюнула.
— Ты не слишком рано пришла на урок, Сэнди? — с улыбкой спросил мистер Коллинз. — Не то что бы я не считал английский язык важным предметом, но мне всегда казалось, что школьники любят проводить обеденный перерыв в своей компании.
Сандра попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась. Мистер Коллинз был одним из самых любимых ее учителей, и это естественно. Молодой и красивый, он напоминал ей Роберта Рэдфорда. Он был требовательным педагогом, но его уроки всегда проходили живо. А после уроков с ним можно было поделиться своими проблемами и даже поплакать, уткнувшись ему в плечо.
В этот день Сандра не могла ничего делать. У нее из головы не выходила мысль о том, что она сделала Джине. Весь мир для нее потускнел. Сандра не могла даже сидеть в кафетерии рядом с Джиной. Так тяжело ей было видеть подругу. Джина такая великодушная, и от этого Сандре становилось совсем горько.
— Эй! — Мистер Коллинз присел на край своего стола и скрестил руки на груди. — Мне кажется, у тебя какие-то проблемы?
Глаза Сандры наполнились слезами.
— Мистер Коллинз, — вдруг решилась она, — представьте, что вы сделали что-нибудь гадкое, то есть на самом деле гадкое, тому человеку, которого очень любите. Вы, конечно, никогда так не поступите, но только представьте, что так получилось. И что вы стали бы делать?
— Гм-м-м, — задумчиво пробормотал мистер Коллинз, — во-первых, Сэнди, не стоит делать поспешных выводов, будто мне это не знакомо. Бывало, и я делал гадости людям, которых любил, а так как я живой человек, то наверняка и в будущем от этого не застрахован.
Сандра удивленно на него посмотрела. Она не могла себе представить, чтобы ее добрейший учитель мог с кем-нибудь подло поступить, бросить того, кого любил. Но он не стал бы ее обманывать.
— Думаю, то, как бы я пыталась загладить свою вину, зависело бы от ситуации, — медленно продолжал мистер Коллинз, — то есть от того, что я сказал или сделал. И все было бы поправимо в зависимости от того, насколько я близок этому человеку, вот так. Но, в общем, я бы сказал, что, будь у меня шанс исправить ситуацию, я бы его использовал. В первую очередь я бы извинился перед тем, кого обидел.
25 
