Особенно,... 
82 
Ксения даже не подозревала, насколько ее новая подруга была рада их общению, затягивая ее в свой порочный мир все глубже. Пожалуй, для Широковой стало бы откровением, что в их дружбе для Риты главным было плавное, набирающее обороты обогащение, а не те девичьи мечты, планы, которым все чаще находилось место в их беседах. Маслова усмехалась, видя, как все больше открывается ей Ксения, сама же Рита, несмотря на это, предпочитала отмалчиваться, уходить от прямых ответов. Та, которая обещала быть откровенной, затаилась, боясь сглазить, спугнуть свою мечту. Делиться ею Рита считала безумием, потому что такие мечты заразительны. Если Ксения начнет стремиться к тому же, их успешному бизнесу быстро придет конец.
Рита внушала подруге, что тот, кто ступил на путь продажи своего тела, теряет право на нормальную жизнь. Она подталкивала Ксению к еще большей раскованности, полному снятию запретов, к табу на мораль. Она объясняла, что, во-первых, красота и молодость не вечны, во-вторых — ни один мужчина не способен обеспечить достаток, который они теперь могут себе позволить. В-третьих, ни один мужчина не сможет по-настоящему забыть о том, кем была его избранница. Рано или поздно начнутся упреки, скандалы, слезы. Упущенное время не вернешь, останется горький осадок, еще раз подтверждающий вывод Риты.
— Мы с тобой от природы такие, Ксюша, — рассматривая свежий маникюр, любила пофилософствовать Маслова. — В нас страсти и желания больше; чем здравого смысла. Это называется чувственностью, женственностью, возведенной в квадрат. Нам семейная жизнь заказана. Ведь я предупреждала тебя, помнишь? Надеюсь, ты ни о чем не жалеешь?
Последний раз Рита прощупывала почву несколько дней назад. И в ответ на свою как бы ставшую привычной болтовню не услышала ничего вразумительного: Ксения молча закурила, желая показать, что не настроена откровенничать. Маслова чуяла неладное. Она тонко улавливала внутренний мир Ксении, и последнее время ей казалось, что ее подруга на грани срыва. Рита злилась: «Хватило-то всего на год! Слабачка!» Но такого водоворота новых знакомств, потока довольно легких денег у Риты не было давно. Ксения принесла ей удачу, и Маслова изощрялась в способах влияния на подругу, удержать которую нужно было во что бы то ни стало. Свой последний козырь Маслова берегла на самый крайний случай, Уж он-то привязывает наверняка. В этом она сама смогла убедиться — кокаин стал ее молчаливым спутником, ее тенью, ее настроением. Рита знала, что это оружие бьет без промаха, оставляя жертву в живых, но полностью зависимой, легко управляемой. Пока Маслова скрывала от подруги, что уже несколько месяцев экспериментировала с наркотиками. Ей казалось, что еще не настал момент, когда Ксению не нужно будет уговаривать попробовать.
Рита затаилась и ждала, как охотник, расставивший капканы. Она чувствовала, что Ксения начала задумываться. Это запрещенное занятие, на которое не должно быть времени и желания. Маслова была права: Ксения действительно стала время от времени осматриваться по сторонам, рассуждать, во что превращается она, какие люди вращаются вокруг нее. Она знала, что для внутреннего спокойствия нужно на все закрывать глаза. Иначе будет тошнить от собственного отражения в зеркале. К тому же Рита все чаще говорит о том, что на них уже давно стоит несмываемое клеймо.
— Мы сами выбрали свой путь. Мы ведь знали, как на это посмотрят со стороны, — сверля подругу взглядом, говорила Маслова.
Не согласиться с ней было трудно, но внутренний голос все чаще пытался протестовать против той жизни, которую вела Ксения. К тому же еще с конца лета ее преследовали мысли о Гоше. Он даже приснился ей, впервые за год, но лицо было не его, не его голос, не его слова И он говорил по-другому. Это была словно его искаженная тень, совершающая долгий, полет в неизвестном направлении. Проснувшись, Ксения посмотрела в окно, прогоняя дурные предчувствия. Ей было не по себе, оттого что она и сейчас наяву продолжала чувствовать его взгляд. Короткое свидание с ним в мире грез вызвало волну воспоминаний, раскаяния. Она старалась не думать о том, где он, чем занимается и кто занял ее место. Да и узнать об этом ей было не у кого: не было общих друзей, знакомых. Они обитали словно в разных часовых поясах, да что там — планетах! Ксения была бы даже рада узнать, что у Гоши серьезный роман. Это сняло бы с нее угнетающее чувство вины, которое все чаще давало о себе знать. Она отшвырнула Гошу от себя. Такого родного, преданного, любящего. Спряталась за страх от первого серьезного столкновения со взрослой жизнью, самым жестоким ее проявлением. Но это не могло служить оправданием разрыва с человеком, который всегда был рядом в самую трудную, минуту, кого она любила, кому доверилась. Она испугалась и ушла в обиду, необоснованные обвинения. И все ради того, чтобы удовлетворять похоть своего ощутившего страсть и магию наслаждения тела. Теперь она никогда не получит шанса сказать ему о том, что раскаивается в своей неоправданной жестокости. Ей не удастся взять его ладони в свои и говорить слова благодарности. Они были необходимы ему как воздух. Зная щепетильность и впечатлительность Гоши, Ксения с каждой минутой все больше осознавала, как же ему было невыносимо тяжело. И у нее на сердце неподъемный груз: что-то давило, разворачивало, мешало дышать, заставляя прижимать ладони к груди и прислушиваться к потерявшему силу голосу. Гоша ведь наверняка долго носил в себе чувство вины за случившееся в ее доме в августе прошлого года.
82 
