Особенно,... 
74 
Я остановился, словно врезавшись на полном ходу в кирпичную стену. «Моя дочь кое-что организовала», — слова ее отца сегодня утром у могилы медсестры Кэйвелл.
— Простите меня, — я покачал головой, — я не могу.
— Но вы еще даже не знаете, о чем я.
— Вы хотите, чтобы я встретился с вашими родителями. И рассказал им о том, что случилось. Простите, Мэриан. Нет. Это совершенно исключено.
Она уставилась на меня, растерянно сморщив лоб.
— Почему? Вы ведь говорите об этом со мной, так почему не с ними?
— Это совсем другое, — ответил я, хотя и не мог бы сказать, в чем разница. — Вы его сестра. Ваша мать носила его под сердцем. Ваш отец… нет, простите меня, Мэриан. У меня просто не хватит сил. Пожалуйста, уведите меня отсюда. Отпустите меня, я уеду домой. Прошу вас.
Ее лицо смягчилось. Увидев, как я мучаюсь, она положила руки мне на плечи и тихо произнесла:
— Тристан. Вы не представляете, что для меня значит разговор с человеком, который так уважал моего брата. Здешние жители, — она кивком показала в обе стороны улицы, — они вообще о нем не говорят. Они его стыдятся. Если вы встретитесь с моими родителями, им это просто колоссально поможет. Если только они узнают, как хорошо вы относились к Уиллу.
— Прошу вас, не заставляйте меня, — взмолился я. В душе поднималась паника — я понял, что из этой ситуации нет другого выхода, кроме бегства. — Я даже не найду, что им сказать.
— Тогда ничего не говорите. Вам вообще не обязательно говорить об Уилле, если это так тяжело. Но позвольте им увидеть вас, напоить вас чаем, ощутить, что рядом сидит человек, который был другом их сына. Они ведь тоже умерли там, вы понимаете, Тристан? Их поставили к стенке вместе с ним. Подумайте о своей семье, о ваших отце и матери. Если бы, боже сохрани, с вами что-нибудь случилось, — конечно, они нуждались бы в утешении. Они любят вас не меньше, чем мои родители — Уилла. Ну пожалуйста, совсем ненадолго. Хоть на полчаса. Ну пожалуйста.
Я посмотрел вдоль улицы и понял, что выхода нет. «Давай, — подумал я. — Будь сильным. Перетерпи. Потом сразу уедешь домой. И она так и не узнает всей правды о его смерти».
У меня кружилась голова от ее слов о моих родителях. А что, если бы я в самом деле погиб? Стали бы они переживать? Судя по тому, как мы расстались, — скорее всего, нет. Все, что произошло между Питером и мной… моя дурацкая выходка… ошибка, стоившая мне семьи и дома. Как там выразился отец, выпроваживая меня навсегда? «Для всех для нас будет лучше, если немцы пристрелят тебя на месте».
* * *
Мы с Питером дружили с пеленок. Мы были неразлучной парочкой до того дня, когда в соседний с нами дом, через две двери от дома Питера, въехала семья Картеров. В день приезда они, казалось, пол-улицы загромоздили свернутыми коврами и мебелью.
— Привет, ребята, — сказал мистер Картер, автомеханик. Он был жирный, из ушей и из-за ворота слишком тесной рубашки торчали пучки волос. Он сунул в рот недоеденные полбутерброда и принялся наблюдать, как мы пинаем мяч. — Пасуй! — заорал он, игнорируя раздраженные вздохи своей жены. — Пасуй сюда, ребята! Сюда пасуй!
Питер на секунду остановился, оглядел мистера Картера, а затем аккуратно поддал мяч носком ботинка, так что тот взлетел в воздух и с завидной точностью приземлился ему в руки.
— Ради бога, Джек! — раздраженно одернула его миссис Картер.
Он пожал плечами и подошел к жене — такой же расплывшейся, как он. И тут мы узрели Сильвию. Удивительно было думать, что ее произвела на свет эта парочка.
— Она приемная, зуб даю, — шепнул мне на ухо Питер. — Не может быть, что ихняя.
Я не успел ответить — моя мать спустилась по лестнице из нашей квартиры над лавкой. Мать была в лучшем воскресном наряде — должно быть, знала, что сегодня въезжают новые соседи, и выжидала момент — и завела разговор, частью чтобы приветствовать их на нашей улице, частью чтобы выведать их подноготную. Они начали выяснять, для какой из семей большая честь жить рядом с другой, а Сильвия тем временем разглядывала нас с Питером, словно невиданных зверей, каких там, где она прежде жила, не водилось.
— Вижу, недостатка в мясе у меня не будет, — миссис Картер поглядела на нашу витрину, где висела на стальных крюках, зацепленных за шею, парочка кроликов. — Вы всегда их вот так выставляете?
— «Вот так» — это как? — растерялась моя мать.
— На всеобщее обозрение.
74 
