96 
Лежа на согнутой руке Ника, Валери почувствовала, что ее начинает клонить в сон, и села.
– Не хочу спать, – проговорила она, склоняясь над ним, касаясь кончиком языка впадинки у основания горла.
Медленно ее губы двинулись вниз по темным колечкам волос, росшим у него на груди.
– Как чудесно, – прошептала она в упругую гладкость его живота. – Лучше, чем с кем бы то ни было.
– А может быть, и нет, – пробормотал он, закинув руку за голову, наблюдая, как каштановые волосы Валери, подобно облаку, окутали его тело, скрывая ее лицо и губы, которые как пламя жгли и скользили по нему.
Она подняла голову.
– «А может быть, и нет!» – передразнила она. – Сколько женщин были так же хороши? Скольких ты помнишь за последние тринадцать лет?
– Не могу вспомнить, – сказал он с улыбкой. – Так уж случается, с возрастом многое забывается.
– Но не приятные воспоминания. Мне никогда ни с кем не было так хорошо.
– К чему эти слова, – тихо сказал Ник, – мне не нужны подобные признания.
– Я говорю это не для того, чтобы доставить тебе удовольствие. Мне нравится произносить это вслух. Мне нравится, что это так. Я не обманываю тебя, Ник, ты это знаешь.
– Да, и я люблю в тебе это.
В бледно-золотом свете ее глаза долго всматривались в темную глубокую неподвижность его зрачков. Затем Валери вновь наклонила голову, коснувшись губами теплой кожи Ника, ощущая пробежавший по нему трепет, когда ее губы скользнули вниз по напряженной гладкости живота. Повернув голову, она взглянула на него и увидела на его лице застывшую сосредоточенную отрешенность, в то время как ее язык, нежно скользя, ласкал его плоть. Прижавшись грудью к его бедрам, обхватив и крепко сжимая Ника руками, она, казалось, перетекала в него, в его теплое, открытое, рассеянное, подобно солнечному свету, и в то же время наполненное твердой упругостью тело.
– Валери, – прошептал он.
Она вновь взглянула на него.
– Я хотела…
– Знаю. У нас еще много времени. Иди сюда.
– Да.
Она легла сверху, прильнув к нему губами.
– Никогда и ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой. Потому что душа не терзается мыслью о тебе. Все мои желания только о тебе, я вижу только тебя…
Пальцы Ника скользили по ее растрепанным волосам, он крепко прижал ее к себе, и они слились в объятии. Он начал было рассказывать ей о своей любви, но что-то остановило его, и вместо этого, так как переполнявшая его радость нуждалась в достойных словах для своего выражения, он прошептал, прижавшись к ней губами:
– Ты права, никто на свете, ты бесподобна…
– К чему эти слова, – смех сквозил в ее жарком голосе, и он почувствовал, что этот смех был порождением радости столь же глубокой, как и его собственная. – Мне хорошо и без этого.
– …потому что я всегда знал, что это ты. Потому что никто не может заменить тебя, потому что мы созданы друг для друга, твой голос, как поцелуй. Я пытался, но никогда не мог забыть тебя, твое имя.
Потрясенная Валери отпрянула от него.
– Ты действительно пытался? Это было бы ужасно! Мне пришлось бы забыть о сексе. Почему, ты знаешь?
– Теперь знаю, но тогда нет, – он сжал ее лицо в своих ладонях. – Тогда я не знал, что ты живешь в моей крови, не знал, что чем упорнее я искал любви, тем больше ты заполняла мое сердце и мою душу, я даже был не в состоянии делать вид, что удовлетворен кем-то другим. Я считал, что стер прошлое из своей памяти, но оно было таким упорным и всегда забирало лучшую часть моего «я».
Валери тихо рассмеялась.
– Как умно придумано. Нелегко получить лучшее в тебе… – она склонилась над ним, и ее губы слились с его губами. – Я не хочу навсегда забывать прошлое; хочу, чтобы оно вновь стало частью нас.
– Сегодня и навсегда, – произнес Ник, приподнимая и опуская ее на спину рядом с собой.
Он начал целовать ей грудь, лаская языком сосок. Валери лежала неподвижно. Все внутри нее пело. Комната наполнилась шуршащими звуками, нарастающими и стихающими, подобно шуму океана в морской раковине. А золотистый свет лампы растекался по ним, словно лучи восходящего солнца.
Губы Ника скользнули вниз по шелковистой, мягкой, отливающей цветом слоновой кости коже. Он раздвинул ей ноги, а его язык нашел ее нежную, темную глубину. Валери шептала его имя, ее пальцы перебирали его темные волосы. Ник, подсунув руки, крепко прижал ее к себе, продолжая ласкать языком, пока она не вскрикнула от наслаждения, изогнувшись дугой у него в руках. Он быстро лег поверх нее, обнял и крепко прижимая, проник в нее. Слитые воедино, они некоторое время лежали неподвижно, ожидая взаимного пробуждения тел. Это единение они открывали и переоткрывали много раз в течение ночи, подобно тому, как днем, они обнаружили его проявление в совпадении ритма шагов. Позже, когда настоящий восход окрасил первыми лучами комнату, Валери нашла слова, выразившие это единение. Они лежали повернувшись друг к другу, продолжая поцелуи, оба сонные и неторопливые, совершая движения в ритме ударов сердец.
96 
