93 
— Я что-то не пойму, сеньор Томазо, а вы сами-то в Бога верите?
И монах тушевался. Потому что идея бесконечного развития в корне противоречила христианской идее конца света. И тогда начинал говорить Бруно.
Он прямо указывал, что бесконечная жизнь отнюдь не присуща мирозданию, ибо все его отдельные части смертны. А значит, и Вселенная —
те же подверженные износу башенные куранты, которые однажды пробьют полночь.
Используя сказанное самим сеньором Томазо, Бруно напоминал, что оба лагеря — что католический, что евангелистский — всего лишь навязывают врагу свой чертеж, якобы пригодный для всего мира. Но ни те ни другие не привели в порядок даже свои собственные часы.
И он четко указывал на первопричину такого положения — отсутствие цели.
— А как же власть?! — кидался возражать сеньор Томазо. — Чем не цель?
— Власть сама по себе бессмысленна, — легко парировал Бруно. — Что мне моя власть над купленным металлом, если я не знаю, что из него выковать? У вас нет цели, сеньор Томазо.
И сеньор Томазо умолкал и принимался смотреть в окно — до следующего спора. А Бруно все лучше понимал, что превосходит и этого Мастера.
Томазо оспаривал тезисы часовщика всю дорогу до Сан-Дени, но оспорить так и не сумел. Власть как самоцель — это и впрямь было бессмысленно, а никакой иной цели он так и не видел ни у евангелистов, ни у своих. Это раздражало. Прямо сейчас тысячи и тысячи умных, отважных, сильных «Томазо Хиронов» по обе стороны линии фронта работали как заведенные, а там, наверху, так и не придумали ничего сложнее «власти как самоцели».
Но это было доступно и деревенскому петуху!
Лишь когда Томазо вернулся в Сан-Дени, ему удалось выбросить эту так и не решенную задачу из головы. Генерал чувствовал себя намного лучше, но еще не вставал. Томазо быстро просмотрел почту и сразу же выделил главное: письмо из канцелярии Папы. Секретарь сообщал Генералу, что направляет ему копию послания дона Хуана Хосе Австрийского. Томазо развернул копию и замер. Австриец сообщал Папе, что только что в бою под Павией взял в плен короля Франции.
— Черт! — воскликнул Томазо и, не веря своим глазам, перечитал эти две строчки, а затем и все письмо от начала до конца.
Сомнений не было: с французским королем произошло невозможное, то, что случается с королями раз в сто лет. И теперь Австриец высокомерно предлагал остановить кровопролитие на достаточно почетных для Папы условиях. Иначе, как предупреждал Австриец, Папа Римский потеряет не только Рим.
Томазо утер мокрый лоб рукавом и кинулся к огромной карте Европы. Теперь менялось все.
— Черт…
У него было четкое ощущение, что, предлагая мир, Австриец темнит. Томазо снова подошел к карте. Почти весь Пиренейский полуостров контролировался королевской четой, а точнее, поставленными на колени грандами.
«Гранды?»
При наличии поддержки извне гранды могли и подняться с колен.
Последний штурм Амир уже еле отбил — доминиканцы явно вызвали подмогу.
— Строим вторую линию укреплений, — сразу же после штурма распорядился он. — Срочно. А я буду просить вождей о помощи.
И мужчины, уже переправившие семьи и скотину в Гранаду, не возразили ни слова, той же ночью заложили вторую линию, а поутру, когда монахи трех или четырех военных орденов пошли в атаку, они оставили на ровном, как стол, поле еще около полутысячи убитыми.
А на следующий день подоспела помощь из разбросанных по всем окрестным ущельям племен — кто с арбалетом, кто с копьем. Уже понимающие, какому опасному врагу противостоят, люди Амира сразу же разобрали новичков по окопам, помогли пристрелять местность, объяснили все сильные и слабые стороны линий обороны и только тогда перешли границу.
— Так и держите, — пожелал Амир напоследок пришедшим на смену вождям. — И через этот брод половина Арагона переправится.
А потом они подошли к первому городу, встали в числе прочих перебравшихся через границу племен у реки, и в первый же день Амира нашел один из визирей эмира Гранадского.
— Много еще ваших на той стороне? — первым делом спросил он.
«Ваших, — отметил Амир. — Он сказал „ваших“, а не „наших“…»
— Я думаю, двести-триста тысяч, сеньор.
— И все идут сюда?
Амир вспомнил огромные стада, бредущие в сторону порта Коронья, и вздохнул:
— От силы половина…
— Слава Аллаху, — с явным облегчением выдохнул визирь, — а то мы уже не знаем, где вас размещать. Сами понимаете, хорошие пастбища давно заняты.
93 
