Особенно,... 
41 
Расстроенный Вовка вышел на улицу.
– Неужели ты, – бормотал он, стоя на свежем воздухе, – ты, Валетов, сейчас отнимешь одного поросенка от материнской груди и понесешь его на заклание поварихе? Может, он еще скажет, чтоб мы его тут и зарезали? А?
– А ты думаешь, что живого нести, что ли? – Простаков ухмыльнулся. – Не надо быть таким дальновидным. Принесешь живого – придется резать там. Какая разница? Живого ведь не будешь есть.
– А мы с этого ничего не получим? – Резинкин был огорчен таким поворотом дела, конечно, меньше, чем Сизов, который просто был обязан этим свиньям, как он считал, своим выздоровлением. А теперь брать и отдавать вот так вот – запросто?
– А может, спрячем? – взмолился Сизов.
– Ты че, Вова? – Простаков не мог поддержать такие начинания. – Кого ты спрячешь? Всех свиней? Они долго без молока не протянут. Передохнут все. Вряд ли что-нибудь у нас получится.
– Сам не понесу и вам не дам, – агрессивно заявил Володя. – Нечего тут свиньями разбазариваться. Обойдется он, толстожопый. Им даже и года нет.
– Ну, в год это будут приличные хрюшки, – заметил Алексей. – В год они уже будут весить раза в два больше, чем ты. Такие кабанчики упитанные получатся. А они пока молочные. Он хочет одного слопать, пока молоко сосут. Знаешь, только вот дай кусок хлеба – все, мясо испортится, и не будет никаких молочных поросят. Вот так вот. А сейчас хочет нежное мясо, белое-белое.
– Мужики, я не дам свиней в обиду, не дам, – выл Сизов. – Не понесу, и вы не ходите.
– Да как хочешь, – бурчал Леха, щелкая суставами пальцев, – только как бы нас после этого отсюда не турнули.
– А все равно турнут, мы же не успеваем.
– Не успеваем, – деловито согласился Валетов. – Действительно, не успеваем.
– От комбата так и так получим. Ведь это же видно, что мы не успеем за две недели все закончить. Нам еще стены класть, а ведь еще и крыша, и столярка. Вы че? Не, не успеем. Здоровый свинарник. Шпындрюку-то по фигу, а че, нас тут осталось-то трое.
– Два с половиной, – поправил Простаков. – Ты думаешь, ты тянешь на целого работягу, ты, немощь городская?
– Я хоть и немощь, а мозгов у меня побольше, чем у тебя. Вот на сколько ты больше весишь, – завелся Валетов, – чем я, на столько у меня мозгов в башке больше. Ты же тупой, Леха.
– Тупой, тупой. Значит, свинью не понесем, что ли?
– Не понесем, – поддержал Вова. – Фиг с ним, обойдется. Пусть сам приходит и забирает.
– Да-а, не живется вам спокойно, – огорчился Резинкин на решивших побузить соплеменников. – Все ищете каких-то приключений на свои тощие задницы.
– Да пошел ты, – сказал Сизов.
– Да пошел ты, – сказал Валетов.
– Да пошел ты, – сказал Простаков.
– Да пошли вы, – ответил Резинкин и закурил сигарету. – Делайте что хотите, только завтра тут жопа будет.
* * *
Вялый Сизов вечером пошел за ужином. Повариха, чем-то напоминающая своей фигурой ту самую свиноматку, рядом с которой он провалялся несколько часов, спросила его о поросенке.
– Вам зарезать или живого? – с оптимизмом в голосе Сизов складывал кастрюльки с едой этажерками.
– Лучше, конечно, уже готового для разделки, – ответила повариха. – Справитесь сами, что ли, или мужика какого вам прислать?
– У нас мужиков хватает, – солидно ответил Володя, забирая ужин.
– Ну, хорошо, хорошо, – улыбалась повариха, – давайте там побыстрее, а то Протопоп Архипович долго ждать не любит. Мне бы вот часам к девяти-полдесятому поросеночка надо сделать.
– Че, пирушка?
Повариха улыбнулась:
– Да, заседание очередное. Давай, солдатик, пошевеливайся, неси сюда скорее порося, а то не миновать нам с тобою неприятностей.
– Ага, ага, – кивал Сизов, выкатываясь за порог, – сейчас все сделаем.
Поставив кастрюли со жратвой, Сизов воскликнул:
– В общем так, мужики, времени у меня больше нет. Вы, короче, ничего не видели, ничего не знаете. Давай что-нибудь делать будем. Надо как-то всех свиней собрать в какую-нибудь корзину.
– Ты че, в корзину? Они весят уже килограмм по десять. Ты ведь их всех не упрешь.
– Мужики, все знают, что я наркот. С меня взятки гладки. Давайте, давайте соберем, а? Как-нибудь.
– И куда ты с ними денешься? – качал головой Резина, глядя на обезумевшего Сизова. – Ты че, их все равно съедят рано или поздно. Какая на фиг разница?
– Не, мужики, я так не могу. Ну как же, ведь они маленькие?
– Э-э, городская простота, – выл Леха, сидя на своем топчане и строгая палочку. – Жалко ему хрюшку стало. – И тут здоровый дядя притворно захрюкал носом: – Ой-ой-ой, как жалко, как жалко. Съедят свинку, ой-ой-ой! Кто бы мне свинины предложил.
41 
