80 
- Угнать мою карету? - изогнул брови Руперт. - Это задача не для сопливых. У тебя мания величия, как, впрочем, и у обоих твоих дружков.
Наёмница неопределённо повела плечом и отвела взгляд, давая понять, что тема исчерпана.
- Похоже на то, что сегодняшняя история ничему тебя не научила, - покачал головой Руперт. - Вообще-то любой вменяемый человек на твоём месте вынес бы из произошедшего серьёзный урок.
- Я вынесла из произошедшего урок, - серьёзно возразила Нэт. - Многому научилась, многое переосмыслила и сделала для себя соответствующие выводы.
- Вот как? - оживился Руперт. - Не расскажешь ли, какие именно выводы ты сделала?
- Не попадаться, - внятно сказала Нэт.
Я негромко хихикнула: такой ответ был весьма в духе наёмницы. Алонсо криво усмехнулся и устроился поудобнее, съехав чуть пониже и откинув голову назад. После чего прикрыл глаза. Руперт неодобрительно покачал головой, махнул на Нэт рукой и снова уставился в окно. Остаток пути мы проделали в тишине.
Проехав ещё около часа, мы, наконец, прибыли к пункту назначения. Въехали в незнакомый мне город - как я поняла, это и был Ренберри, - миновали несколько узких улочек, площадь с колодцем, на которой собрались многочисленные хозяйки с вёдрами и бельём, храм с прилегающим к нему садом и, наконец, остановились возле весьма богатого дома в несомненно престижной части города. Здесь Руперт вышел из кареты и предложил нам последовать его примеру.
Дом был массивный, добротный, трёхэтажный, построенный из тёмно-серого камня, который даже сейчас, по прошествии солнечного дня, хранил остатки приятной на ощупь прохлады. Однако нам быстро стало очевидно, что карета подъехала к дому с его задней стороны. И дверь, которую распахнул перед нами слуга, являлась не парадным входом, а чёрным.
- Вы только не подумайте, что граф пытается уязвить вас подобным приёмом, - нарочито громко обратилась к нам с Дамианом Нэт. - Он просто боится пускать в комнаты для гостей сброд вроде нас.
Вот как, промелькнуло в голове, стало быть, граф.
- Не боюсь, а соблюдаю меры предосторожности, - отозвался Руперт, для ушей которого в сущности и предназначались слова наёмницы. - Разговор, который нам предстоит, не предназначен для светских гостиных и посторонних ушей. Поэтому мы проведём его в ином помещении.
- В каком именно? - деловито осведомилась Нэт.
Алонсо с Дэном молчали; я уже успела заметить, что в случае с Рупертом они предпочитали предоставлять переговоры наёмнице.
- О, ты его ещё не видела, - как-то многозначительно улыбнулся Руперт. Его улыбка показалась мне чрезвычайно подозрительной. - С полгода назад я полностью переоборудовал подвал. Тебе понравится.
Нэт в очередной раз равнодушно фыркнула, а я подумала: уж не в пыточную ли нас, часом, ведут? Не в меру богатое воображение, каковым меня неоднократно попрекал Дамиан, принялось подсовывать моему мысленному взору всевозможные ужасы. Однако предугадать того, что мы увидели на самом деле, оно оказалось неспособно.
Пока мы спускались по ступеням в сопровождении лакея, я тихонько коснулась локтя Дамиана. И, когда он повернулся и наклонил ко мне голову, шёпотом спросила:
- Этот человек не кажется тебе опасным?
Дамиан, на секунду скривившись, качнул головой и подбадривающе сжал мои пальцы.
- Не для нас, - шепнул он в ответ.
- А то, чем он угрожал Нэт и ребятам? - уточнила я, не вполне успокоенная.
Времени на пространный ответ не было: мы уже спускались по последним ступенькам.
- Есть две категории людей: одни говорят, другие делают, - лаконично ответил Дамиан, прежде чем мы оказались в самом низу.
Помещение было очень просторным и освещалось при помощи многочисленных свечей, а также через мутные стёкла длинных узких окошек, тянувшихся под самым потолком. Если внутренняя часть кареты была обита красной материей, то здесь преобладал тёмно-зелёный. Таков был цвет мягкой мебели, скатерти на круглом столе, устилавших пол ковров и даже рам, в которых висели картины. Та часть комнаты, где мы расположились, была относительно автономной и вполне невинной. Две кушетки и три кресла, как я и говорила, тёмно-зелёные, с мягкими сиденьями и удобными спинками, стояли, формируя широкий круг, в центре которого находится упомянутый выше столик. Но стоило взгляду устремиться за пределы очерченных мебелью границ, и перед ним открывалось такое, чего, скажу честно, мне видеть никогда не доводилось.
80 
