59 
Когда он пришел в себя, в доме уже никого не было, кроме причитающей хозяйки. Оттолкнув ее руку со смоченной в холодной воде тряпкой, которую она прикладывала к его лицу, он выбежал во двор.
– Долорес!
Но ночь ответила такой умиротворенной тишиной, что он был бы готов поверить, что этот кошмар ему приснился – если бы не ноющая от удара скула.
* * *
Три дня, три тяжелых дня, когда видишь осунувшееся лицо близкого человека, потухший взгляд глаз, которые хоть и смотрят на тебя, но так отрешенно, словно не видят. И молчание, такое крепкое, как гранитная стена, в ответ на любые слова. Гранитная стена между нами и Лаурой, ушедшей в себя, погрузившейся в свое несчастье так глубоко, словно в омут.
– Не знаю даже, что и делать. Впервые чувствую себя таким бесполезным и беспомощным, – признался Рауль во время ужина дома. – Боюсь, как бы она совсем не замкнулась, – махнул он рукой в отчаянии, так, что едва не скинул на пол бокал с водой. – Полное бессилие. Только сейчас начинаю понимать, как ей непросто приходилось в стараниях отвлечь меня от унылых мыслей, не дать замкнуться в себе, поднимать мне настроение, когда я лежал в больнице после аварии и думал, что потерял тебя. Оказывается, вытащить из депрессивного состояния другого человека куда сложнее, чем выйти из него самому. Лаура для меня многое сделала, а я сейчас для нее – ничего.
– Как это не делаешь? Еще как!
– Куда там… Бросаю и уезжаю на гастроли, – горько усмехнулся Рауль и с неприязнью покосился на стоящий в углу собранный чемодан. – Песенки петь, публику развлекать…
– Перестань! Лауре бы твое настроение не понравилось. И не вздумай звонить менеджеру с просьбой отменить концерты! Поедешь как миленький. У нас, в конце концов, не траур.
– Но Лаура…
– Лаура справится. Она живая, полная сил и энергии девушка.
– Я не думал, что она так замкнется, она же всегда была, как ты говоришь, сильной и живой!
– Рауль, повторяю: она справится. Вы слишком многого от нее хотите – ты и Давид! А также родители. Чтобы она уже и пела, и плясала, не переживала и радовалась жизни! Через три дня после случившегося. Дайте ей немного времени! И не надо ей сейчас говорить, что ее потеря – нормальное явление, что у стольких женщин во всем мире первая беременность заканчивается неудачно. Не те слова, не те! Для нее сейчас не существует статистики, подобное утешение звучит как знак того, что ее несчастье не принимают всерьез, что ее переживания всем кажутся надуманными. И от этого она еще больше замыкается. Ей не важно сейчас, что происходит с другими женщинами, она не в состоянии думать о том, что еще забеременеет и родит, может, не одного ребенка. Она переживает этупотерю, и дайте ей ее оплакать! А все эти доводы, медицинские сводки и прочее оставьте на потом.
– Какой же сложный механизм – женщина! – воскликнул Рауль, отодвигая наполовину полную тарелку.
– Не менее сложный, чем вы, мужчины, хоть и кичитесь своей «простотой», – поддела я его.
И в этот момент в дверь позвонили. Мы переглянулись. Кто может прийти в такой поздний час? Скорее всего, ошиблись, но Рауль поднялся и отправился открывать. В коридоре раздались голоса, и пару мгновений спустя муж вернулся в комнату с Давидом. Лишь мельком бросив взгляд на гостя, я испуганно вскочила из-за стола. Зная Давида, я бы ни за что не поверила, что этот ссутуленный, весь какой-то съежившийся, от втянутой в плечи головы до сжатых в кулаки пальцев на прижатых к груди руках, человек – он. Даже походка его из уверенной превратилась в семенящую, как у старика. Давид бросил на меня взгляд, и я увидела, что глаза у него покрасневшие.
– Я не спал с позапрошлой ночи, – ответил он, будто оправдываясь.
– Давид… – Слова застряли в горле, а в голове молнией пронеслась мысль: что-то с Лаурой. Я перевела немой взгляд на Рауля.
– Присаживайся, – предложил он другу стул, но Давид даже не глянул в его сторону.
– Давид… что-то с Лаурой? – наконец-то вымолвила я.
– С Лаурой? Нет. Нет… – рассеянно ответил он. – Она уже дома.
– Как? Ее же завтра должны были выписать! – воскликнул Рауль.
Давид вместо ответа развел руками.
– Мы с ней расстались, – вдруг сказал он. И это известие прозвучало так неожиданно, что в первый момент мне показалось, что я ослышалась.
59 
