Особенно,... 
132 
– Зачем тебе было ездить самому? – голос у Сельмы тоже низкий, хриплый, тщательно выговаривающий слова. – Не королевское дело гоняться по горам за перепуганным волчонком!
– Я не привык сидеть на одном месте, ты же знаешь, – лениво возразил Драгар.
– Зачем ты отослал его? Зачем не привез сюда, не отдал мне?
– Север – все равно что верная гибель, – беспечно отозвался ее сын. – А теперь – не хочешь поздороваться еще с одной нашей родственницей?
Сельма словно впервые обратила на меня внимание – до этого меня не замечали намеренно.
– И что это за оборотень с волосами женщины и одеждой мужчины? Ты возишь с собой своих девок, сын?
– Ну, – сказал Драгар с усмешкой, – не заставляй меня думать, что ты ничего о ней не знаешь! Подойди, леди Ана!
Я сделала несколько шагов и остановилась на ковре у камина. Окинула взглядом окружавших Сельму женщин, заметила несколько знакомых лиц…
– Смотри на меня, высокородная принцесса!
Вздрогнув от хлесткости насмешки, прозвучавшей в слове «высокородная», я подчинилась. Сельма сидела в высоком массивном кресле, с укутанными теплым мехом ногами. За прошедшие месяцы она стала еще грузней, лицо заплыло, черные глаза в набрякших веках превратились в щелки. Пальцы, изуродованные ревматизмом, были унизаны перстнями и кольцами, поблескивающими в свете пламени камина.
– Итак, ты поймал и это отродье ведьмы и волка, – сказала Сельма, бесцеремонно разглядывая меня. – Что ты хочешь с ней делать?
– Еще не решил, – равнодушно сказал Драгар.
– Так отдай ее мне!
Я, не отрываясь, смотрела на эту обрюзгшую уродливую старуху, а видела молодую женщину, однажды ночью бежавшую из королевского замка, чтобы спасти себя и своих сыновей. Вряд ли она была старше меня…
– Что же ты оцепенела, принцесса? Или ты боишься меня? – Вкрадчивый хриплый голос ужасной старухи, а там, далеко внутри – яркость глаз и губ, лилейность шеи, счастливый смех…
– Мне жаль тебя.
Сказала я или подумала? Наверное, все-таки сказала, потому что Драгар вскинул изумленные глаза, разжал губы…
– Мне жаль, – продолжила я, словно про себя, – жаль ту, что была рождена для счастья, для любви, для поклонения – и потеряла все разом. Мне жаль твоих глаз, глаз ласковой лани, выцветших от горя и слез. Мне жаль твои нежные руки, что мыли, стирали, убирали, чтобы прокормить тебя и твоих сыновей. Мне жаль твоего младшего сына, умершего, потому что ты не смогла найти для него крыши и огня в дождливую ночь. Жаль твоего первенца, ставшего наемником и погибшего в чужой стране. Мне жаль того благородного лорда, что любил тебя и хотел сделать своей женой. Мне жаль тебя, потому что ты любила его, но отказала ему ради последнего сына. Ради короля. Да, ты сделала это! Ты вернулась и вернула на трон короля по праву. Но это не приносит тебе радости, ибо невозможно вернуться в прошлое, возвратить невозвратимое. И потому сейчас одно утешение твое – в мести.
– И мне – жаль тебя…
Взгляд в взгляд. Сверкающие, совсем не старческие глаза… Сельма резко встала и, неверно двигаясь на больных ногах, вышла. За ней, безмолвно и испуганно оглядываясь, поспешили женщины.
Я словно проснулась. И охнула, когда меня схватили за плечи и грубо, больно встряхнули.
– Что за представление ты устроила, ведьма!
Я с недоумением взглянула в близкие гневные глаза Драгара.
– Я не сказала ни слова неправды!
– Попробовала бы ты клеветать на мою мать! Зачем тебе вздумалось ее жалеть?
– Но мне действительно жаль…
– Ты понимаешь, что в несколько минут нажила себе смертельного врага? Ты заставила ее плакать! И откуда ты знаешь то, что знаем только мы двое?
– Н-не помню… слышала.
– А что ты слышала обо мне?
– Что сейчас тебя ожидает прекрасная леди… О, не смотри так, трудно было не заметить ее взгляды!
Драгар чуть отстранился, рассматривая меня с серьезным вниманием.
– Ого, ведьма, а ты вовсе не беззащитна! Пара-тройка таких фраз, и – держу пари – дворцовые сплетники оставили тебя в покое! Я должен бы наказать тебя за дерзость…
Я спокойно встретила его взгляд.
– Так сделай это.
Драгар задумчиво смотрел на меня. Пальцы его в последний раз сжали мои плечи. Я поморщилась: останутся синяки…
– Тебя проводят до твоих покоев.
Я все же не удержалась, бросила на прощание:
– Надеюсь, все было достаточно забавно?
Мне отвели мою же комнату. Здесь просто частично заменили обстановку. В гардеробе висело несколько новых платьев, на каминной полке стояла шкатулка с украшениями, на столе – вино и редкие для поздней осени фрукты. Позолотили клетку…
132 
