208 
Энн знала, что не стоит сопротивляться, когда сопротивление бесполезно, поэтому заставила себя успокоиться. Лишившись Хань она перед этими громилами была беспомощной, как ребенок. Сестры столпились подальше от них. Ни одна не смотрела на происходящее.
Солдаты скрепили звенья цепи. Энн охнула, когда её швырнули на пол лицом вниз. На щиколотки тоже прикрепили оковы. Приделали ещё одну цепь. Здоровенный ручищи подняли её на ноги. Вокруг талии обмотали третью цепь и скрепили с ручной и ножной.
У Энн теперь не было никаких шансов освободиться самостоятельно.
Один из солдат поскреб бороду.
- И с ней больше никого не было?
Сестры Рошель и Георгия помотали головами.
- Как это ей удалось заделаться Аббатисой, если она такая дура? Заржал он.
Сестра Георгия сделал книксен, не поднимая глаз.
- Мы не знаем, господин. Но она Аббатиса.
Пожав плечами, он направился к выходу, но тут его взгляд упал на дрожащих на полу женщин. Он ткнул толстым пальцем в одну из облаченных в прозрачные одежды сестер.
- Ты!
Сестра Фиола вздрогнула и прикрыла глаза. Энн видела, как её губы шевелятся в бесполезной молитве Создателю.
- Пошли, - приказал солдат.
Дрожащая сестра Фиола встала. Остальные трое заухмылялись, довольные выбором командира и подтолкнули Фиолу вперед.
- Вы же сказали, что не будет этого делать! - Довольно вяло запротестовала сестра Георгия.
- Да? - Имперец гнусно ухмыльнулся. - Ну так я передумал.
- Позвольте мне пойти вместо нее, - взмолилась сестра Георгия, когда имперец собрался выйти из палатки.
Тот обернулся.
- Ишь ты, какие мы благородные! - Схватив сестру Георгию за руку, он поволок её за собой. - Раз уж ты так рвешься, то можешь составить ей компанию.
Когда солдаты с обеими женщинами ушли в палатке повисло жуткое молчание. Ни одна из сестер не осмеливалась глянуть на Энн, ухитрившуюся наконец сесть в своих цепях.
- Почему? - Тихо спросила Энн, и это единственное слова громом прогремело по всей палатке, как колокола Дворца Пророков. Одно лишь это слово заставило кое-кого из сестер ужаснуться. Остальные заплакали.
- Мы знаем, во что обойдется попытка сбежать, - наконец ответила сестра Рошель. Вначале мы все пытались. Правда пытались, Аббатиса. Некоторые из нас погибли в результате этих попыток. И смерть их была долгой и мучительной. Его Превосходительство хорошенько убедил нас в бесполезности попыток убежать. Помогать кому-то убежать - тоже серьезный проступок. Никто из нас не хочет, чтобы ей снова преподали подобный урок.
- Но вы могли стать свободными!
- Нам лучше знать, - повторила сестра Рошель. - Мы не можем освободиться. Мы принадлежим Его Превосходительству.
- Сперва как жертвы, - произнесла Энн, - а теперь по собственному выбору. Я добровольно рисковала жизнью, чтобы вы могли освободиться. Вам дали шанс, а вы предпочли остаться рабынями, вместо того, чтобы вырваться на свободу.
Однако хуже всего то, что вы все мне лгали. Лгали в злонамеренных целях. - Энн обвела всех гневным взором. Женщины прятали лица. - А ведь каждая из вас знает, как я отношусь в лжецам. Как Создатель относится к тем, кто лжет ради его врагов.
- Но, Аббатиса..., - заныла сестра Черна.
- Молчать! Не желаю вас слушать! Отныне у вас нет никакого права говорить со мной!
Если я когда-нибудь отделаюсь от этих цепей, то с помощью тех, кто искренне служит Свету. Вы ничуть не лучше сестер Тьмы. У них-то хотя бы хватает честности открыто признавать своего мерзкого господина.
В палатку вошел какой-то человек и Энн замолчала.
Вошедший был среднего роста и могучего телосложения, с массивными руками и грудной клеткой. Под распахнутой меховой безрукавкой на груди виднелись полдюжины золотых цепочек, висящих на бычьей шее. Каждый палей украшал перстень, достойный королей.
Гладко выбритый череп отражал тусклое пламя свечей. Тоненькая золотая цепочка бежала от продетого в левую ноздрю золотого кольца к такому же, вдетому в левое ухо. Концы длинных, заплетенных в косички усов свисали до подбородка симметрично маленькой бородке под нижней губой.
А вот глаза его проявляли всю чудовищную сущность сноходца.
Глазных белков не было вообще. Вместо зрачков было нечто серое, фасеточное на чернильно-черном фоне. И все же Энн нисколько не сомневалась, что он смотрит прямо на нее.
Вряд ли взгляд Владетеля может оказаться хуже.
- Посетитель, как я вижу. - Глубокий низкий голос соответствовал мускулатуре.
208 
