247 
Его паутина сотрясалась от куда более важных вещей, чем пыльная, бесполезная книжонка Йозефа Андера, но приходилось учитывать все, даже всякую мелочевку. В книжку он, конечно, заглянет, но для него на самом деле было важно лишь заставить женщину её принести.
Необходимо спорадически легонько припугивать людей, чтобы не забывали, кто тут главный и в чьих руках их жизнь. Молва о сегодняшнем событии молнией разнесется по всему поместью. И заставит всех подтянуться. А если нет, то в следующий раз, чтобы добиться эффекта он выставит нарушителя из поместья.
Далтон плюхнулся на стул и занялся сообщениями. В самом тревожном из них говорилось, что Суверен поправляется. Он снова начал есть. Плохой признак, но не может же этот хмырь жить вечно! Рано или поздно Бертран Шанбор станет Сувереном.
Однако имелось и множество докладов и сообщений о гибели людей. Народ по всей стране был напуган чередой странных смертей. Пожары, утопления, падения с высоты. Жители провинции, напуганные какими-то ночными тварями, стекались в города в поисках спасения.
Горожане, впрочем, тоже гибли при таких же обстоятельствах, и были также напуганы. В поисках спасения они покидали города и уезжали в провинцию.
Далтон лишь головой помотал, удивляясь человеческой глупости. Он сложил бумаги в стопку. Он уже поднес их к пламени свечи, как ему вдруг пришла в голову мысль. Он замер. А потом убрал бумаги от огня.
Кое-что из сказанного ему когда-то Франкой навело его на одну идею.
Эти бумажки могут ещё пригодиться. Далтон убрал их в стол.
- Милый, ты ещё работаешь?
При звуке знакомого голоса Далтон поднял голову. Тереза в сногсшибательном розовом платье, которого Далтон прежде не видел, вплыла в кабинет.
- Тэсс, солнышко! - Улыбнулся он. - Что привело тебя сюда?
- Я пришла, чтобы застукать тебя с любовницей.
- Что?!
Она прошла мимо стола и ставилась в окно. Зеленый бархатный пояс стягивал ей талию, подчеркивая выпуклости фигуры. Далтон представил на месте пояса свои руки.
- Прошлой ночью мне было так одиноко, - пожаловалась она, глядя на людей на лужайках.
- Знаю. Прости, ну мне нужно было ознакомиться с сообщениями...
- Я подумала, что ты был с другой женщиной.
- Что?! Тэсс, я ведь послал тебе записку, объясняя, что мне нужно поработать.
Она повернулась к нему.
- Когда ты прислал записку, что задержишься допоздна, я ни о чем таком не подумала. Ты каждый день работаешь допоздна. Но когда я проснулась почти на рассвете, а тебя рядом не было...Ну, я была уверена, что ты в постели другой женщины.
- Тэсс, я ни за что...
- Я подумала пойти и предложить себя Магистру Ралу, просто в отместку, но у него есть Мать-Исповедница, а она куда красивей меня. И поняла, что он лишь посмеется надо мной и отошлет прочь.
Так что я оделась и пришла сюда, только лишь для того, чтобы потом сказать тебе, что знаю, что ты вовсе не работаешь, что ты солгал мне, а на самом деле тебя здесь нет. Но вместо пустого кабинета обнаружила тут толпу твоих гонцов, будто они на войну собрались. И увидела тебя, отдающего приказы и вручающего документы. Ты и правда работал. Я наблюдала за тобой некоторое время.
- Почему ж ты не вошла?
Она, наконец, скользнула к нему и примостилась у него на коленях. Обвив руками его шею, она заглянула ему в глаза.
- Не хотела мешать тебе, пока ты был занят.
- Ты мне не мешаешь. Ты - единственное в соей жизни, что мне никогда не может помешать.
- Мне было стыдно признаваться тебе, что я подумал, будто ты меня обманываешь, - пожала она плечами.
- Тогда зачем же ты сейчас в этом призналась?
Она поцеловала его так, как умела целовать только Тэсс: горячо и пылко. А затем отодвинулась и улыбнулась, заметив, что он заглядывает ей за декольте.
- Потому что я люблю тебя! - Шепнула она, - и скучаю по тебе. Я только что получила новое платье. И подумала, что оно, возможно, поможет мне затянуть тебя ко мне в постель.
- По-моему, ты гораздо красивее Матери-Исповедницы!
Расплывшись в улыбке, она чмокнула его в лоб.
- Как насчет того, чтобы ненадолго подняться домой?
Она поднялась, и Далтон потрепал её по заду.
- Я скоро приду!
Энн глянула исподтишка и увидела, что Алессандра наблюдает, как она молится. Энн предварительно поинтересовалась у нее, не станет ли она возражать, если она, Энн, помолится перед едой.
Алессандра, сперва изумившись, затем ответила:
- Да нет, с чего бы?
247 
