285 
Далтон, всхлипывая, обнаружил, что по непонятной ему самому причине, зная наверняка, что ворон тоже вот-вот погибнет, вопреки всему криком подбадривает птицу.
И когда казалось, что бесстрашному ворону-мстителю уже конец, на площадь влетела лошадь без седока. Блокированная толпой, она бешено лягалась, расшвыривая людей в стороны. Она лягалась и вставала на дыбы, раня людей, дробя кости и пробивая головы. Люди падали на спины, когда золотисто-ореховая лошадь, прижав уши со злобным ржанием рвалась к центру площади. Напуганный народ, пытаясь дать ей дорогу, не мог отойти, подпираемый сзади.
Лошадь, казалось, взбесилась от ярости и принялась топтать всех, кто попадался ей на пути к центру площади. Далтон сроду не слышал, чтобы лошадь рвалась к огню.
Когда лошадь добралась до свалки вокруг Раяка, ворон последним отчаянным усилием забил огромными крыльями и взлетел лошади на спину. Когда лошадь развернулась, Далтону на секунду показалось, что на ней сидит ещё одна птица, что там два черных ворона, но потом сообразил, что это всего лишь черное пятно на крупе лошади.
Когда ворон вцепился ей в гриву чуть выше холки, лошадь в последний раз встала на дыбы и потом понеслась по всю прыть. Те, кто мог убраться с её пути, убрались. Тех же кто не смог разъяренная скотина затоптала.
Крики Франки наконец смолкли. Далтон, стоя в одиночестве на ступеньках, отсалютовал золотисто-ореховой кобыле и ворону-мстителю, уносящимся на полном галопе прочь от центра города.
Глава 63
Беата, прищурившись, поглядела на разгорающийся на горизонте рассвет. Как приятно сознавать, что солнце вот-вот снова засияет над степью. Шедший последние несколько дней дождик изрядно надоел. Теперь же на золотистом восточном небосклоне виднелись лишь несколько темных тучек, похожих на детский рисунок углем. Казалось, что с каменного основания Домини Диртх, можно вечно смотреть на простиравшиеся под огромным небесным сводом бесконечные степи.
Беата увидела, что Эстелла правильно позвала её наверх. Вдали виднелся приближающийся всадник. Он выскочил на голую полосу и несся прямо на них. Всадник был ещё довольно далеко, но судя по тому, как он гнал лошадь, явно не собирался останавливаться. Беата дождалась, пока он подъедет поближе, затем сложила ладони рупором и закричала:
- Стоять! Не приближаться!
Но всадник не послушался. Скорее всего, был ещё слишком далеко и не слышал окрика. Равнина обманчива. Иногда всаднику требовалось больше времени, чтобы добраться до их блокпоста, чем казалось.
- Что нам делать? - Спросила Эстелла, никогда прежде не видевшая, чтобы кто-то приближался с такой скоростью, да ещё с таким видом, будто не намерен останавливаться вовсе.
Беата наконец привыкла командовать андерцами и к тому, что они обращаются к ней за инструкциями. Она не только привыкла к власти, но и наслаждалась ею.
Ирония судьбы. Бертран Шанбор издал законы, позволившие Беате вступить в армию и командовать андерцами, и Бертран же Шанбор вынудил её саму воспользоваться этими законами. Девушка ненавидела его, и в то же время он был её невольным благодетелем. Теперь, когда он стал Сувереном, Беата пыталась, как повелевал ей долг, испытывать к нему лишь любовь, хотя это было чрезвычайно трудно.
Буквально вчера вечером сюда прибыл капитан Тольберт с несколькими д"харианскими солдатами. Они объезжали все Домини Диртх, чтобы собрать голоса всех дежуривших у оружия отделений. Беата с подчиненными обсуждали это, и хотя они и не видела, кто как проголосовал, знала, что все её отделение проставило крест.
После встречи и беседы с Магистром Ралом Беата всей душой чувствовала, что он хороший человек. И Мать-Исповедница тоже оказалась куда добрее, чем ожидала Беата. И все же Беата и её солдаты гордились тем, что они - солдаты армии Андерита, лучшей армии мира, как говорил им капитан Тольберт. Армии, не знавшей поражений с незапамятных времен, и непобедимой и сейчас.
Теперь Беата была облечена ответственностью. Она - солдат и отныне пользуется уважением, как и велит закон Бертрана Шанбора. И она не хотела никаких перемен.
И хотя это было в пользу Бертрана Шанбора, их нового Суверена, и против Магистра Рала, Беата гордо проставила крест.
Эммелин держалась за било, а рядом с ней наготове стоял Карл, ожидая приказа Беаты достать его. Но Беата жестом приказала обоим отойти.
- Это всего лишь одинокий всадник, - сказала она спокойным властным тоном, успокаивая подчиненных.
285 
